Марина Викторовна спросила Гусева:

— Ты как, Коля?

— А что я? — удивился тот.

— В норме?

— В полной.

— Супругу не хочешь пригласить?

— Нет! — отрезал Николай.

— Ну и ладно, дело твое. Разливай, Степан, — велела она мужу.

Николаев открыл шипучее вино и разлил его в фужеры, которые достала из буфета Катя. Сам хозяин дома, разумеется, напрочь забыл о них. Все понемногу выпили.

Екатерина все чаще бросала взгляды на Романа. Она улыбалась, когда Николаев отвечал ей.

— Глядите, а Катька никак запала на Ромку, — заявил Гусев.

— Что ты такое говоришь, Коля? — так же улыбаясь, воскликнула Марина Викторовна и обратилась к Николаеву: — Ты бы рассказал, Рома, где и как служил. А то у нас тут в селе разговоров о тебе много. Мол, воевал, ранен был, поэтому и уволился.

— О ранении и увольнении Петрович рассказал?

— А что в этом такого? Правду, Рома, от людей не утаишь.

— Служил, тетя Марина, нормально. Под Москвой прапорщиком. Пришлось повоевать, но немного. Ранение получил легкое и случайно. Так что ничего героического. А списали даже не потому, что не годен для дальнейшей службы. Повод хороший нашли — ранение. Сейчас же повсюду сокращение идет.

— Так и не женился? — спросила Екатерина.

Гусеву не надо было пить водку.

Он начал быстро пьянеть и понес чепуху:

— Как же он, Катька, женился бы, если ждал, когда ты разберешься с мужем, а теперь вот с хахалем?

Николаев одернул друга:

— Коля, помолчи!

— Вот, правда-матка глаза режет. Ладно, заткнулся. Я кто? Пустое место. Это Рома у нас герой, а я — олень рогатый.

Петрович вздохнул и заявил:

— Перебор вышел.

Марина Викторовна толкнула мужа локтем:

— Говорила тебе, куда два литра первача несешь? Вот и получай перебор.

— Тихо! — крикнул Гусев. — Гулять будем. А где и как он служил, я сейчас покажу. В Подмосковье, ага?!

— Ты что, Коля? — спросил Николаев.

— Я-то ничего, а ты зря скромника корчишь! Я же видел твой китель с орденскими колодками и посчитал. Да! — Он пошатнулся, но все-таки сумел повернуться к Воронцовым. — Посчитал, шесть! — Николай поднял палец. — Шесть боевых орденов и одиннадцать медалей. Как вам награды? За службу в тылу, за одну войну в Чечне столько не дадут. А это что значит? Выходит, что Рома наш в спецназе служил или в других особых войсках. Ранен он был не легко и не случайно. В бою ранение получил. Тяжелое, отчего и комиссовали. Вот и говорю, что герой наш Рома. Не то что я. Но хрен со мной. Гуляем по полной. Я пошел за гармонью, пить и петь будем. До утра, назло всем нашим врагам и бабам.

Петрович поддержал Николая:

— Вот это правильно, Коля, ступай за гармонью.

— Я быстро. Но и ты, тетя Марина, еще самогону доставь. Какие песни без выпивки? — Он споткнулся. — Твою мать! Ведет чего-то. Но я разойдусь. Все будет охренительно, так, что народ позавидует. Пошел я. Да не держи меня, Петрович. Друг мой приехал. Можно сказать, единственный близкий человек, за которого я любого на куски порву. А кто против Ромы хоть слово ляпнет, того землю жрать заставлю. Базар не пустой. Я за слова отвечаю!

Петрович и Марина Викторовна вывели Николая во двор и буквально поволокли его домой.

В комнате остались Николаев и Екатерина.

— Рома, Колька правду сказал?

— Нашла кого слушать. Откуда ему знать о моей жизни, о службе?

— Так он же награды видел!

— Не знаю, когда успел. Я китель повесил часа два назад, чтобы не мялся. А колодки? Так там половина юбилейных медалей. Да и в них ли дело?

Екатерина проговорила:

— Ты так и не ответил на мой вопрос, Рома.

— Насчет того, женат или холост?

— Да.

— Холост и женат никогда не был.

— Почему?

— Не сложилось, не встретил той, которую полюбил ты.

— Понятно. — Екатерина отвела глаза в сторону.

В это время сигналом вызова прозвучал сотовый телефон Николаева.

Роман удивился:

— А это кто?

Екатерина прищурилась и заявила:

— Наверное, женщина, которую ты так и не смог полюбить.

Николаев посмотрел на дисплей. На нем светилась буква «С». Звонил подполковник Седов.

— Интересно. Слушаю!

— Здесь Седой!

— Рад тебя слышать, командир. Что-нибудь случилось?

— Как доехал?

— Ну, раз дома, то нормально.

— Чем занимаешься?

— В гости соседи пришли, отмечаем возвращение в родные пенаты.

— Адекватно воспринимать реальность можешь?

— Да.

— Тогда слушай и запоминай. Белоногову удалось изменить решение по тебе.

— Я могу вернуться в отряд?

— Пока нет! Но тебя не уволили, а вывели за штат. Формальный повод — невозможность немедленно предоставить постоянное жилье. Три месяца тебе будут платить как раньше, потом — только за звание. Служебная квартира, оплата, понятно, за тобой. Заключение медицинской комиссии забрали наши врачи. Через год новый полный осмотр. Так что недолго тебе отдыхать на гражданке. Ты понял меня?