Еще нужно уговорить сердце не биться чаще, а мозг – не отключаться в самый ответственный момент, с показом пошлых картинок вместо приличных и умных мыслей. А еще успокоиться и не волноваться перед встречей с графом. Даже наедине с Бестелионом я так не трусила, как сейчас.

«Есть ли у меня план, есть ли у меня план? – спросила я себя. – Есть у меня план».

План действий подсказал тот же самый демон, но думать сейчас нужно не о нем. Бес прав. Все эти люди уверены, что я умею колдовать. Может, и умею, после выходки стула в голове роятся сомнения. Вне замка все старались держаться от меня подальше, но не внутри. Из-за серебристых кленов граф и его подданные уверены, что я не представляю для них угрозы. Даже одурачить пытались…

Дорисовав в намеченном плане пару штрихов, я гаденько захихикала. «Вы хочете песен? Их есть у меня!»

Вернулась служанка со стопкой моей выстиранной и выутюженной одежды. Быстренько одевшись и сложив в сумку то, что не пострадало от вчерашнего дождя, велела проводить меня к графу. По коридорам мы прошествовали безмолвной процессией. Я натягивала на лицо самое серьезное выражение.

У одной из запертых дверей дорогу нам перегородил вчерашний соблазнитель-неудачник. Сегодня Теор выглядел куда хуже, чем за ужином. Я бы даже сказала, что мужчина как-то в одночасье постарел. Или мне кажется, или вчера меня пытался охмурить мой прадедушка.

– К его милости Авессаломию Алекторисскому сейчас нельзя! – заявил Теор, попытавшись оттереть меня в сторону.

Служанка тихо ойкнула и моментально сбежала.

– Вчера вы были куда учтивее, – заметила я. – И, кажется, моложе.

Теор попытался прожечь меня взглядом, но у него ничего не вышло. Будь на моем месте какая-нибудь другая девчонка, она бы давно уже билась в предсмертных судорогах. Но после устных зачетов по психологии я получила противопожарную закалку, мне не светит даже тепловой удар.

– С дороги ушел! – рявкнула я ему.

И не важно, что со стороны сцена похожа больше на то, что мелкая болонка пытается рычать на волкодава. Окончательно расхрабрившись, сцапала Теора за жилетку и прошипела:

– Я по-хорошему прошу!

Мужик взвыл и отпрянул в сторону, в ужасе глядя на мою руку. Не понимая, что случилось, я тоже посмотрела на свою конечность, после чего чуть не заорала громче Теора. Моя родная аккуратная левая лапка блистала потемневшей кожей с мелкими чешуйками на костяшках и возле… когтей, в которых я сжимала кусок жилетки инкуба.

– Очаровательно… – прошептала я.

«Похоже, спектакль удастся на все двести процентов, – отрешенно подумала, открывая дверь кабинета графа. – Зрители останутся довольны».

А вслух сказала:

– Здравствуйте, милорд граф. Хорошо устроились, заведя себе такого секретаря.

Авессаломий поднял на меня взгляд и хрипло недовольно спросил:

– Что вам нужно?

– Ну как же, господин граф! – воскликнула я, пряча руку за спину и усаживаясь напротив Авессаломия в неудобное кресло. – Жалоба на вас имеется. О порче государственного имущества.

– А вам какое до этого дело? – Толстячок зло выплюнул слова через стол. – И почему вы решили, что я буду перед вами отчитываться? Если удалось запугать моих людей, то это не значит, что я вас боюсь. Эти стены защищены от магии. Да и… не уверен, что вы что-то умеете, хоть и раскусили уловку Теора.

– А вы стали храбрее со вчерашнего дня, граф, – промолвила я, закидывая ногу на ногу и многообещающе улыбаясь. – Но… Вы бы, граф, поостереглись мне хамить.

И картинно погрозила Авессаломию пальцем с острым когтем. Увидев мою черную звериную руку, граф ойкнул и откинулся назад.

– Кто вы? – прохрипел он. – В этом доме ни у кого не получится колдовать.

– Откуда вы знаете? Говорят же, что магов в этих землях давно не видели… – рассеянно отозвалась я, рассматривая ладонь, на которой чернота начала растворяться, растекаясь знакомым рисунком веточек и листиков от запястья к локтю.

Заметив это изменение, граф побелел и попытался вскочить. Пресекая попытку спастись бегством, я негромко фыркнула:

– Куда вы собрались? Неужели думаете, там вас не достану?

Граф вжался в кресло, стараясь на меня не смотреть.

– Так что, будем признаваться или как? – жестко уточнила я, поднявшись и принявшись вышагивать по кабинету, заложив руки за спину.

– В чем? – проныл граф.

Я, всерьез разозлившись, метнула в Авессаломия грозный взгляд. Граф дернулся, когда висевшая за его спиной картина свалилась на пол, и истошно заверещал:

– Да! Каюсь! Я!..

Пару секунд приходила в себя, пытаясь понять, что произошло. Совпадение, или это я свалила картину?