Когда морозы сковали реки и болота, войско двинулось на Тверь. Вероятно, шли по Волге. Замерзшее русло реки образовало гладкую дорогу и позволяло князьям уберечь свои владения от опустошений [426].

Они выводили войско сразу на Тверь, минуя другие города и земли. Тверские князья оказались в отчаянном положении. Когда Федорчукова рать приблизилась к Твери, они бежали из города. Младшие братья, Константин и Василий, вместе с матерью, Анной Ростовской, и с боярами решили переждать грозу в Ладоге. Предоставив тверскому княжескому семейству возможность жить в своих землях, новгородские бояре позаботились о будущем: один из братьев должен был занять тверской престол. «Toe же зимы и на Русь пришли из Орды; и бысть тогда великая рать татарская, Федорчюк, Туралык, Сюга, 5 темников воевод, а с ними князь Иван Данилович Московский, и шед ратью, плениша Тверь и Кашин, и села… а князь Александр побежал с Твери в Псков…» [427]

Разгром татарами Твери зимой 1327/28 г. тверская летопись рисует буквально в двух словах: «И людей множество погубиша, а иныа в плен поведоша, а Тверь и вся града огнем пожгоша». Однако в действительности завоевание Твери татарами и их русскими союзниками было далеко не легким делом. Тверичи защищались с отчаянием обреченных. Дымящиеся развалины, тишина и безлюдье – такой была гордая Тверь в начале 1328 года. Со временем она вновь оживет, наполнится людьми и зазвенит оружием. Но прошлого величия ей уже не вернуть [428].

«Того же лета ceдe Иван Данилович на великом княжении всея Руси и быстъ оттоле тишина велика на 40 лет…» (Рогожский летописец). Летом 1328 года русские князья были вызваны в Орду. Здесь они узнали окончательное решение Узбека. В Твери утвержден был на княжении брат мятежного Александра князь Константин Михайлович, а в кашинском уделе Тверского княжества – другой брат, Василий. Распоряжение хана относительно великого княжения Владимирского поразило всех. Обеспокоенный тверским мятежом, хан решил разделить области великого княжения между двумя правителями – Иваном Калитой и суздальским князем Александром Васильевичем, который также принимал участие в походе на Тверь. Так на Руси появились сразу два великих князя Владимирских [429]. Стольный Владимир с округой, а также вернувшиеся в 1320 году в состав великого княжения Владимирского нижегородские земли хан передал Александру Васильевичу [430]. Т. о., мы видим, что Калита пришёл к власти в самый тяжёлый момент. Никогда ещё Суздальская земля не была в такой сильной зависимости от Золотой Орды, как сразу после подавления Тверского восстания: ХАН ПОКРОМСАЛ внутренние границы между Москвой и Суздалем, чего никогда не было раньше.

Хан мог перетасовать карты и дать больше прав Александру Суздальскому. Опасаясь такого исхода, новгородцы послали в Орду свое посольство во главе с боярином Федором Колесницей. Они хотели видеть в Новгороде князя достаточно сильного, но при этом и благоразумного, чтобы не посягать на их уклад жизни. Иван казался им именно таким правителем [431]. А вот с Новгородом хан не мог не считаться. Тот был в зените могущества и богатства, особенно после 1316 года, когда ханское войско вкупе с Михаилом Тверским упёрлось в Торжок. И хан зависел от новгородской торговли. Волжский путь «из Ганзы в Каспий» становился всё мощнее и денежнее. Золото, меха, серебро, янтарь. Лучше, однако, с ними не ссориться. Да и, судя по всему, хан тоже оценил способности князя Ивана и признал его как бы старшим великим князем. Всем – и Новгороду, и Орде, и Русской церкви – надоел бардак буйных, своевольных и безответственных князей. Предпринятый Узбеком раздел существовал всего лишь три года. После кончины суздальского князя в 1331 году Иван вернул его долю великого княжения [432].

Вероятно, тогда же, летом 1328 года, Калита одержал в Орде и еще одну бескровную победу. Летопись сообщает, что Узбек «и иныя княжениа даде ему к Москве» [433]. Это были три огромные территории, центрами которых служили города Галич, Белоозеро и Углич. Внук Ивана князь Дмитрий Донской, передавая эти земли своим сыновьям, назвал их в своем завещании «куплями деда своего».

Измельчавшие местные князья наделали долгов перед ордынскими купцами и благодаря своей лежебокости, обломовщины русской уже стали неплатежеспособны и смирились с этим. Московский князь взял на себя их долги и платежные обязательства, а за это получил право верховной власти над огромными лесными территориями [434]. Стремясь упрочить своё положение в ростово-ярославских и белозёрских землях, Иван прибег к династическим бракам. Дочь Марию в 1328 году он выдал за молодого Константина Ростовского. Другую, Феодосию, за Фёдора Белозерского.

Свою третью дочь, Евдокию, Иван Данилович выдал замуж за ярославского князя Василия Давыдовича, внука князя Федора Чермного и дочери ордынского хана Менгу-Тимура [435]. Помимо брачных союзов, московские правители широко использовали и еще один мирный способ овладения соседними землями – покупку.

Историков давно занимает вопрос: откуда Иван Калита брал деньги для своих приобретений? Одни полагают, что он резко увеличил торговлю хлебом, другие указывают на освоение им богатых пушниной областей Галича и Устюга.

Заметим, что от исследователей как-то ускользало самое простое объяснение. Московский князь твердой рукой навел порядок в беспределе анархии и местного произвола, который царил на Руси. Огромное количество средств разворовывалось всякого рода «сильными людьми».

Эту вакханалию дополнял разбой на дорогах. Один из древних источников с похвалой отзывается об Иване Калите за то, что он «исправи Руськую землю от татей и от разбойник» [436]. Иван Калита стал изымать наиболее серьезные уголовные дела из ведения вотчинников и передавать их своей администрации.

Исследователи древнерусского права отмечают, что в московских землях княжеская администрация взяла в свои руки борьбу с тяжкими преступлениями гораздо раньше, чем в других русских княжествах. При Калите на Руси велась работа по собиранию и обработке памятников византийского и русского права. Видимо, Иван Данилович действительно стремился утвердить в своей земле «правду» как справедливость, наладив нелицеприятный суд [437].

Как выглядел Успенский собор 1327 года снаружи и внутри – можно только догадываться. Он был разобран по указу Ивана III, и на его месте Аристотель Фиораванти в 1475–1479 гг. построил тот храм, который и поныне украшает Кремлевский холм.