— Тебе бы не помешало отдохнуть. — Из-за плохой погоды Грозовое племя не выходило из лагеря, так что Искристая могла хорошенько выспаться.

— Если Ежевика не передумает.

Глашатай Грозового племени не позволил Искристой идти на Совет. Когда Голубка попросила Ежевику разрешить ее сестре пойти, он лишь покачал головой.

— Она уже несколько лун выглядит уставшей. Возможно, Воробью следует осмотреть ее.

— Она в порядке, — быстро заверила его Голубка.

Искристая повернулась на своей постилке.

— Я лучше останусь здесь и посплю.

Голубка моргнула. Неужели она захотела снова попасть в Сумрачный Лес?

Искристая обвела Пестроцветик и Березовика пристальным взглядом, когда те выходили из палатки воителей. Затем она закрыла глаза.

— Ежевика прав, — пробормотала она. — Я устала.

Голубка выскользнула наружу и направилась к туннелю в колючей изгороди, у которого уже стояли Львиносвет и Белохвост. Позади них находился Лисохвост, а рядом Вишенка, играя, пыталась поймать подергивающийся хвост Кротика.

— Подождите меня! — к ним подбежала Шиповница.

— Шмель пытается съесть огроменную мышь перед уходом!

— Если он будет так питаться, то уже скоро станет таким же толстым, как Крутобок, — фыркнула Голубка.

Бледно-серый кот рылся в куче с добычей, черные полосы напоминали лунные тени, испещрившие всю его шкуру. Рядом с ним копался Крутобок.

— Там что-нибудь хорошее еще осталось?

Шмель вытащил землеройку и облизнулся.

— Наверное, вся вкуснятина запрятана внизу.

— Тебе стоит предложить ее Кисточке, — посоветовал Крутобок. — Она любит землероек.

Шмель повернулся к кусту жимолости. Кисточка сидела снаружи и умывала уши. Кот протянул ей землеройку, выпуская дичь из когтей.

— Кисточка, ты есть хочешь?

Она взглянула на него, дернув усами.

— Не так чтобы очень. Мне бы твой аппетит!

Позади нее Пурди перевернулся на спину и потянулся.

— А ты когда-нибудь пропускал охоту?

— Столь же часто, как ты упускаешь возможность языком почесать! — съязвила старуха.

Шмель посмотрел на землеройку, его глаза восторженно загорелись.

— Тогда она моя!

Тростинка вышла из детской.

— Яролике она нужнее, — кошка стянула землеройку у него из-под носа и отнесла туда, где отдыхала Яролика. В лунном свете было видно, как ее живот уже заметно округлился. Шмель повесил хвост.

Голубка заурчала и легонько пихнула Шиповницу.

— Несчастный старина Шмель! У кучи появляется первым, а ест последним!

Огнезвезд спрыгнул со скалы и пристально взглянул на растущую луну.

— Нам пора выходить, — он обернулся, когда Песчаная Буря приземлилась возле него.

— Небо недолго останется чистым.

Ежевика вышел из палатки воителей и присоединился к Огнезвезду. Пеплогривка вышла из палатки и задумчиво посмотрела на колючую стену.

Белка выпрыгнула следом за ней.

— Ты идешь на Совет?

— Не сегодня, — кошка пожала плечами.

— Что насчет Воробья? — спросил Львиносвет предводителя, когда тот подошел к выходу из лагеря. — Он идет с нами?

Воробей стоял у выхода из палатки целителей, колючие ежевичные плети лежали на его спине.

Огнезвезд покачал головой.

— Но ни одно племя не идет на Совет без своего целителя! — возразил Львиносвет.

Ежевика пригладил взъерошенный мех Львиносвета кончиком хвоста.

— Он больше не целитель, так решили остальные племена.

— Ненавижу, когда другие племена диктуют нам, что делать, — прорычал Львиносвет.

— Я тоже, — Огнезвезд выпустил когти. — Но это не то, с чем нам следует бороться.

Шиповница шагнула вперед.

— А, может, Пеплогривка займет его место? Она ведь раньше была целительницей Грозового племени.

Пеплогривка, все еще наблюдающая за ними из воинской палатки, прижала уши.

— Нет, — Огнезвезд повернулся к Пеплогривке. — Племенам нет нужды знать ее историю до тех пор, пока Пеплогривка сама не определится, какой путь она выберет.

К удивлению Голубки, Пеплогривка облегченно вздохнула. Разве она сама не хочет вернуться к своей прежней должности, снова стать целительницей?