Шрифт:
Полисмен кивнул.
– Хорошо, – заключил Хобарт. – Начнем все сначала. – Сложил листок, сунул в карман, постоял, задумчиво глядя на дверь, закрывшуюся за полисменом. Потом повернулся ко мне и сказал: – Хорошо. Вот загадка для вас. Вам ведь нравится подбрасывать блестящие решения. Давайте попробуйте блеснуть еще разок.
– В чем дело? – полюбопытствовал я.
– Фирма, которая выпускает такие ножи, не продала ни единого экземпляра ни в одном месте к западу от Денвера, за исключением единственной партии, доставленной в Сан-Франциско. Они осваивают территорию по региональному принципу.
Колфакс и Бристол, здешние поставщики металлоизделий, облюбовавшие эти ножи на скобяной ярмарке, потребовали, чтобы первую партию доставили на Тихоокеанское побережье, и оформили заказ. Они получили груз четыре дня назад.
Теперь каждый их розничный продавец проверен, и каждый отчитался в целости и сохранности образцов.
– Ну, – фыркнул я, – как бы вы поступили, зарезав кого-то ножом и избавившись от оружия, если бы кто-то потом звякнул по телефону и попросил сообщить, при вас этот нож или нет… Как бы ответили?
– Разумеется, – подтвердил Хобарт, – был со мной такой случай много лет назад. Мы собираемся послать людей прощупать каждого продавца. Только я почему-то предчувствую, что, когда всех проверят, мы снова окажемся там, откуда начали.
И вышел из комнаты. Поскольку больше делать было нечего, я взял журнал о металлоизделиях и принялся перечитывать от начала и до конца.
И вдруг обнаружил заметку, имевшую смысл. Проклял себя за недогадливость, бросился к двери и распахнул ее.
Полисмен в форме сидел за дверью, откинувшись к стене на стуле с прямой спинкой, выставив на обозрение каблуки с полукруглыми медными подковками. Когда я открыл дверь, он качнулся вперед, передние ножки стула с грохотом стукнули об пол, а могучее тело взметнулось с сиденья.
– Нет, братец, – предостерег он, – сиди там.
– Ладно, буду сидеть, – подчинился я, – но раздобудь мне инспектора Хобарта. Я хочу его видеть.
– Ну и дела, – промычал полисмен. – Теперь ты руководишь заведением?
– Раздобудь мне инспектора Хобарта, – повторил я, – или оба вы пожалеете.
Вернулся в комнату и закрыл дверь.
Через десять минут ворвался инспектор Хобарт.
– Вот что, – изрек он, – сообщите-ка мне лучше что-нибудь стоящее. В противном случае будете ждать в камере.
– По-моему, вполне стоящее, – посулил я.
– Будем надеяться. В чем заключается очередная идея, вспыхнувшая в блестящих мозгах?
– Заметка в «Металлоизделиях», – сказал я. – Хотите, прочту?
– О чем?
– Всего один параграф из комментариев к новостям по поводу ярмарки в Новом Орлеане.
– И что там сказано?
Я схватил журнал и прочел:
«Чикагская компания ножевых изделий „Кристофер, Краудер и Дойл“ представляет новый универсальный кухонный нож, который поступит на рынок сперва на Востоке, потом на Западе. Отличительная особенность этого ножа заключается в непреходящей твердости стали, позволяющей изготовить необычайно тонкое лезвие, как подчеркивает президент Карл Кристофер, не толще листа бумаги. Благодаря новой синтетической пластмассе изготовленная из нее рукоятка кажется выполненной из оникса.
Ивлин Эллис, „Мисс Американские Металлические Изделия“, представляла наборы кухонной утвари сотне покупателей, приглашенных собраться у стенда компании „Кристофер, Краудер и Дойл“ между четырьмя и пятью часами и получить в подарок наборы в элегантных коробках».
Я сложил журнал кверху открытой страницей с прочитанным текстом и протянул инспектору Хобарту.
Он даже не посмотрел на журнал, вместо этого оглядел меня и признался:
– Кажется, я вполне понимаю чувства Фрэнка Селлерса.
– Что вы хотите сказать?
– Смотрю на вас и испытываю смешанные ощущения, – пояснил Хобарт. – Не собираюсь прикидываться, будто эта ниточка не важна. Мне самому следовало бы о ней поразмыслить. Естественно, у малютки имеется столовый прибор. Она ведь, в конце концов, королева металлоизделий. Ее доставили в Новый Орлеан, где она выставлялась, как на параде, в вечерних туалетах и купальных костюмах. Все расходы оплачены, колоссальная реклама и паблисити.
Наверняка огребла кучу добра и, раз уж раздавала кухонные наборы покупателям, останавливавшимся возле стенда компании, которая представляла новый товар, обязательно прихватила себе коробку. Нам теперь остается лишь получить ордер на обыск, явиться в отель, найти коробку с парной к ножу вилкой, полюбопытствовать, куда, к чертям, делся нож, и посмотреть, что она наплетет.
Прекрасно. Чрезвычайно признателен. Только чертовски легко у вас все получается, в слишком цветистой бумажке вы все преподносите. Фу ты, черт, Лэм, я злюсь, дергаюсь и расстраиваюсь. Сижу в своем офисе на телефоне, принимаю и передаю диспетчеру срочные сообщения, получаю доклады, пытаюсь держать под надзором широкий фронт работ, а вы торчите тут, где нечем больше заняться, кроме как шевелить мозгами. Неудивительно, что вы обскакиваете штатных сотрудников. Но меня это просто бесит.
– Вы на меня сердитесь? – спросил я, стараясь прикинуться абсолютно невинным.
– Совершенно верно, черт побери, на вас, – подтвердил он. – А наполовину на себя. Мне самому следовало подумать об этом. Вот так и случаются озарения. Я вас запер здесь, в этой чертовой комнате, где остановить глаз больше не на чем, кроме четырех стен да журнала металлоизделий. Вы, естественно, взялись за журнал. А потом ухватились за ниточку и продемонстрировали среднюю сообразительность, поймав кончик и пройдя за ним сорок ярдов до цели.