Шрифт:
– Идентифицируют по радужной оболочке, – подтвердила Марина. – Очень противно. Особенно когда видишь, что мужиков и так пропускают.
– Вот-вот. Теперь уж мне шуда не вернутца.
Женщина сидела, сложив по-турецки ноги, и раскачивалась из стороны в сторону.
– Два мешяца шижу. Шкажали, пошадят на шамолет – и пока.
– Здесь только проститутки сидят?
– Пошти шта. – «Узбечка» заговорила шепотом. – Видишь, у двери лежит, девка ш титьками? Мошквичка. В хорошем доме у богатого араба жила.
– И такое бывает?
– Школько хочешь. Даже жамуж выходят. Не проштитутки, конечно.
В двери что-то звякнуло, и она распахнулась. На пороге стояла строгая конвоирша. Поверх черного платка на голову была надета фуражка.
– Мукиева, ходи!
– Меня! – Женщина вскочила и быстро надела шлепанцы. – Ну, щаштливо. Не шкучай… – Она выскочила из камеры, и дверь снова захлопнулась.
Марина легла на подстилку и скорчилась, подтянув к подбородку колени.
«Что делать… Что делать…» – стучало в мозгу.
В камере было душно. Ей не хотелось ни двигаться, ни говорить. Казалось, любое движение может примирить ее с тем, что случилось. А мириться она не хотела. Так, не двигаясь, Марина пролежала весь день. Вечером ей принесли еду, но она выпила только чай.
Ночь тянулась мучительно долго. Она вставала с подстилки, садилась и снова вставала. Моталась по камере, не представляя, как сможет вынести еще несколько часов до рассвета.
Рано утром загромыхала дверь.
– Ты, ходи!
Марина оглянулась – палец конвоирши указывал на нее.
– Я? – Высохший от жажды язык не шевелился во рту.
– Ты! Ходи!
Она поднялась и вышла из камеры. Ее провели в лифт и подняли на первый этаж. Там, в холле, Марину передали арабу в белой одежде, и тот вывел ее во двор.
– Туда, пожалуйста. – Мужчина говорил по-английски, и это показалось хорошим знаком. – Садитесь в машину.
Во дворе стоял огромнейший джип, намного больше обычного. Приглядевшись, Марина сообразила: известная модель, но сделанная в удлиненном варианте, по-видимому, на заказ.
– Куда вы меня везете? – спросила она, усевшись в машину.
– В безопасное место. – Большего араб не сказал.
Ворота поднялись, и автомобиль выехал на пустынную улицу. В салоне было прохладно, умиротворяюще тихо звучала арабская музыка.
Уже через несколько минут автомобиль свернул на набережную и направился в сторону Дубая. Справа простирались безлюдные пляжи и зеленые воды Персидского залива. Где-то далеко, в утренней дымке, маячили нефтеналивные танкеры.
Машина въехала в облицованный плиткой тоннель. Он пролегал под заливом, разделяющим город пополам. Та часть Дубая, которая называлась Дейра, осталась позади. Тоннель привел их в район Бар-Дубай.
Дорога по-прежнему шла берегом моря. Порой его заслоняли роскошные виллы, иногда парки, однажды – элитный яхт-клуб.
Не доезжая до знаменитой гостиницы «Парус», машина свернула влево, потом еще раз и остановилась перед ажурными воротами из металла. Ворота открылись, и автомобиль нырнул в подземный гараж.
Араб вышел из машины и распахнул заднюю дверцу, Марина спрыгнула на мраморный пол. Сквозь широкий дверной проем справа она увидела крытый бассейн и сад, в котором порхали разноцветные птички. Откуда-то доносилось журчанье воды.
Сверху послышались шаги. По лестнице спускался мужчина. Несмотря на то что в этот раз тот был в джинсах и майке, Марина сразу узнала «Алишку».
– Наконец-то… – он взял ее за руку. – Ты познакомилась с адвокатом?
– Махмуд, – представился ее спутник. – Вам больше не о чем беспокоиться. За вас внесен денежный залог. Я буду вести ваше дело.
– Сейчас – завтрак, – сказал «Алишка». – Потом пойдем в кабинет, и ты нам расскажешь все, что с тобой случилось. Пока поживешь здесь. Думаю, к концу следующей недели все утрясется.
Глава 56
Похолодало…
По дороге к усадьбе были разбросаны пихтовые ветви…
Полина доехала до ворот и остановила машину. Навстречу ей из калитки вышел охранник:
– В доме – никого, все уехали на кладбище.
– На кладбище? – спросила она.
– Алину Николаевну хоронят. На старом монастырском кладбище. Здесь недалеко.
– Я знаю.
Она развернулась и помчалась на всей скорости, надеясь успеть хотя бы к окончанию церемонии.
На расчищенной дороге возле кладбища стояли несколько машин. Над ними возвышался темно-синий ритуальный автобус.