Шрифт:
108.
"Цветы, луга, ручей живой, Счастливый грот, прохладны тени, Приют любви, забав и лени, Где с Анджеликой молодой, С прелестной дщерью Галафрона, Любимой многими – порой Я знал утехи Купидона. Чем, бедный, вас я награжу? Столь часто вами охраненный, Одним лишь только услужу — Хвалой и просьбою смиренной. 109.
Господ любовников молю, Дам, рыцарей и всевозможных Пришельцев, здешних иль дорожных, Которых в сторону сию Фортуна заведет случайно, — На воды, луг, на тень и лес Зовите благодать небес, Чтоб нимфы их любили тайно, Чтоб пастухи к ним никогда Не гнали жадные стада". 110.
Граф точно так, как по-латыне, Знал по-арабски. Он не раз Спасался тем от злых проказ, Но от беды не спасся ныне. 111.
Два, три раза, и пять, и шесть Он хочет надпись перечесть; Несчастный силится напрасно Сказать, что нет того, что есть, Он правду видит, видит ясно, И нестерпимая тоска, Как бы холодная рука, Сжимает сердце в нем ужасно, И наконец на свой позор Вперил он равнодушный взор. 112.
Готов он в горести безгласной Лишиться чувств, оставить свет. Ах, верьте мне, что муки нет, Подобной муке сей ужасной. На грудь опершись бородой, Склонив чело, убитый, бледный, Найти не может рыцарь бедный Ни вопля, ни слезы одной. * * *
Кристал, поэтом обновленный Укрась мой мирный уголок, Залог поэзии священной И дружбы сладостный залог. В тебе таится жар целебный Едва уста красноречивы Тебя коснулися, и вмиг Его ума огонь игривый В тебя таинственно проник. * * *
Под небом голубым страны своей родной Она томилась, увядала… Увяла наконец, и верно надо мной Младая тень уже летала; Но недоступная черта меж нами есть. Напрасно чувство возбуждал я: Из равнодушных уст я слышал смерти весть, И равнодушно ей внимал я. Так вот кого любил я пламенной душой С таким тяжелым напряженьем, С такою нежною, томительной тоской, С таким безумством и мученьем! Где муки, где любовь? Увы! в душе моей Для бедной, легковерной тени, Для сладкой памяти невозвратимых дней Не нахожу ни слез, ни пени. К Вяземскому
К Языкову
Песни о Стеньке Разине
1.
Как по Волге реке, по широкой Выплывала востроносая лодка, Как на лодке гребцы удалые, Казаки, ребята молодые. На корме сидит сам хозяин, Сам хозяин, грозен Стенька Разин Перед ним красная девица, Полоненная персидская царевна. Не глядит Стенька Разин на царевну, А глядит на матушку на Волгу. Как промолвил грозен Стенька Разин: "Ой ты гой еси, Волга, мать родная! С глупых лет меня ты воспоила, В долгу ночь баюкала, качала, В волновую погоду выносила. За меня ли молодца не дремала, Казаков моих добром наделила. Что ничем еще тебя мы не дарили". Как вскочил тут грозен Стенька Разин Подхватил персидскую царевну, В волны бросил красную девицу, Волге-матушке ею поклонился. 2.
Ходил Стенька Разин В Астрахань город Торговать товаром. Стал воевода Требовать подарков. Поднес Стенька Разин Камки хрущатые, Камки хрущатые — Парчи золотые. Стал воевода Требовать шубы. Шуба дорогая: Полы-то новы, Одна боброва, Другая соболья. Ему Стенька Разин Не отдает шубы. "Отдай, Стенька Разин, Отдай с плеча шубу! Отдашь, так спасибо; Не отдашь – повешу Что во чистом поле, На зеленом дубе Да в собачьей шубе". Стал Стенька Разин Думати думу: "Добро, воевода. Возьми себе шубу. Возьми себе шубу, Да не было б шуму". 3.
Что не конский топ, не людская молвь, Не труба трубача с поля слышится, А погодушка свищет, гудит, Свищет, гудит, заливается. Зазывает меня, Стеньку Разина, Погулять по морю, по синему: "Молодец удалой, ты разбойник лихой, Ты разбойник лихой, ты разгульный буян Ты садись на ладьи свои скорые, Распусти паруса полотняные, Побеги по морю по синему. Пригоню тебе три кораблика: На первом корабле красно золото, На втором корабле чисто серебро, На третьем корабле душа-девица".