Шрифт:
Реализация автором времени посредством сейчас позволяет воссоздать несколько временных планов, мыслимых как параллельные: так, сосуществующие в разных пространственных плоскостях субъекты объединены (живут, действуют, мыслят) одними временными рамками:
Ведь топчут сейчас где-то первую травку,Ведь мыслят сейчас для кого-то удавку,Ведь кто-то сидит над предсмертным письмом,А мы о любви небывалой поем,О робких балконах, о каплях дождевных,О сладких мечтаньях, бессильно-безгневных.Довольно! Иду................................Поликсене СоловьевойОдновременность и параллельность бытия реализуется на уровне языкового оформления формами настоящего времени, несовершенного вида ряда глаголов (топчут, мыслят, сидит, поем) и параллелизмом и единоначатием (прием анафоры) представленных синтаксических конструкций.
Нередко временной план настоящего дается Гиппиус для изображения реальных исторических событий, тогда настоящее представляет собой синхронный срез начала XX века. Надо сказать, что иногда наблюдается и пересечение, сопряжение с определенной (другой) временной плоскостью, чаще библейской:
Поэты, не пишите слишком рано,Победа еще в руке Господней. Сегодня еще дымятся раны,Никакие слова не нужны сегодня.Тише!, 8 августа 1914, СПб.Слава всем, кто с душой неизменноюВ помощь Родине ныне идут.Это, други, война не военная,Это Божий свершается суд.Божий суд Как скользки улицы отвратные,Какая стыдь!Как в эти дни невероятныеПозорно – жить!Лежим, заплеваны и связаныПо всем углам.Плевки матросские размазаныУ нас по лбам.Мы стали псами подзаборными,Не уползти!Уж разобрал руками чернымиВикжель – пути…Сейчас, 9 ноября 1917, СПб.В приведенных фрагментах поэтом относительно адекватно, объективно отражено реальное время: события текста ставятся в связь с реальными моментами, периодами в жизни личности, в мировом историческом процессе в его связи с реальной хронологией. В объективном времени отражаются разновидности реального времени – историческое и календарное. Первое создается также и с помощью названия имен известных исторических деятелей, полководцев, легендарных и мифологических личностей, современников поэта, литературных героев:
Рабы, лгуны, убийцы, тати ли —Мне ненавистен всякий грех.Но вас, Иуды, вас, предатели,Я ненавижу больше всех.Свеча ненависти, июнь 1918, СПб.Рылеев, Трубецкой, Голицын!Вы далеко, в стране иной…14 декабря 17 годаЭр-Эс-Эф-ка – из адаманта,победил пролетарский гнев!Взбодрились оба гиганта,Ульянов и Бронштейн Лев.Видение, январь 1920, Минск Берберовы, Злобины, БуниныСтали читать стихи. <...>В «Зеленую Лампу» чиннуюВсе они, как один, —Георгий Иванов с Ириною; Юрочка и Цетлин...Стихотворный вечер в «Зеленой Лампе»Данные примеры точно и убедительно демонстрируют масштабность поэтического временного плана в целом, временного фона в текстах З.Н. Гиппиус: от Рождества Христова до авторского «сегодняшнего» дня.
Календарное время, понимаемое нами как конкретизирующее выражение исторического, обычно создается за счет введения в структуру контекста точных дат, «чисел, сроков и времен» [Гиппиус 2006: 156], которые зачастую в поэтическом идиолекте З.Н. Гиппиус фигурируют в качестве заглавий:
В морозный день, в заветный час,Они на площади СенатаТогда сошлися в первый раз.Идут навстречу упованью,К ступеням Зимнего Крыльца… <...>Минули годы, годы, годы…А мы всё там, где были вы.Смотрите, первенцы свободы:Мороз на берегах Невы!14 декабря, 1909, СПб. Как подняться спозаранку?Разболится голова…Мы приедем на ФонтанкуВ среду, в среду, ровно в 2.<П.И. Вейнбергу>, 5 февраля 1901Если приметы реальности не важны и время отражается только на уровне идеальных сущностей, выведенных на базе анализа реальности – концептов, концепций, философских воззрений, то возникает особый вариант объективного времени – умопостигаемое, или концептуальное, время. Оно отличается условной точкой отсчета, статичностью и различной соотнесенностью с затекстовой действительностью. Умение выходить за временные пределы для автора – это Вечность, или, согласно Гиппиус, Безвременье, в полном согласии с идеологией символизма о Вечности и «вечном возвращении», идущем от Гераклита и стоиков к Ницше, а от Ницше – к символистам: