Николай Оттович Эссен оказался, мягко говоря, неважным для Витгефта штабным работником (он некоторое время был флаг-капитаном), зато его броненосец сражался с противником до последних дней обороны Артура, когда его собратья уже мирно опочили пораженные японскими снарядами на внутреннем рейде. Спасти «Севастополь» Эссен не смог по объективным причинам и затопил его на большой глубине, которая исключала подъём корабля победоносным противником. Все остальные броненосцы и крейсера японцы подняли и ввели в состав своего флота.

Известно, что один в поле не воин. Справедливости же ради надо сказать, что сторонниками выхода в море были и назначенный Витгефтом к себе начальником штаба контр-адмирал Н.А. Матусевич (произвели по ходатайству Макарова), и флагманский штурманский офицер лейтенант Н.Н. Азарьев, успевший принять задержавшийся в ремонте миноносец «Бурный». Последнего сам Витгефт очень ценил. Однако, степень реального влияния Матусевича и Азарьева (погиб на «Цесаревиче» 28 июля 1904 г.) на управление была невелика, так как они постоянно находились при «временно командующим» эскадрой.

Старшинство командиров распределялось следующим образом: Э.Н. Щенснович («Ретвизан»), В.М. Зацаренный («Победа»), В.А. Бойсман («Пересвет»), B.C. Сарнавский («Паллада»), И.П. Успенский («Полтава»), Р.Н. Вирен («Баян»), Н.М. Иванов («Цесаревич»), К.А. Грамматчиков («Аскольд»), Н.О. Эссен («Севастополь») и капитан 2-го ранга А.А. Ливен (назначенный Витгефтом на «Диану»). Таким образом, Эссен, ставший капитаном 1-го ранга только 7 июня 1904 г., занимал почётное девятое место в списке возможных преемников командующего, не считая адмиралов П.П. Ухтомского и Н.К. Рейценштейна. Учитывая настроения последних, близких к настроениям восьми старших капитанов, и изоляцию Артура от России, уже в июне 1904 г. можно было предвидеть, что эскадра обречена на пассивность и не застрахована от бесславной гибели в гавани.

Действительно, артурские командиры проявили храбрость под огнём в сражении 28 июля, но все их тактическое искусство ограничивалось уклонением от атак и от преследования противником. Светлейший князь Ливен с «Дианой», отрываясь от японцев, достиг даже Сайгона, который лежит уже на пути в европейские воды…

Неважно в целом обстояло дело и с командирами миноносцев, которые часто сменялись по разным причинам. Например, на «Решительном» всего за полгода сменилось пятеро (!) командиров. Ни один из миноносцев за время войны так и не умудрился поразить миной боевой корабль противника. Миноносные силы постепенно таяли без нанесения вреда неприятелю. В мае при ночном поиске на камнях погиб «Внимательный», шедший во главе отряда под брейд-вымпелом капитана 2-го ранга Елисеева. Вскоре выяснилось, что брошенный корабль даже не смогли как следует уничтожить. «Вот и делай дела с такими начальниками, — записал в дневнике адмирал Витгефт, — а он считался из лучших ещё».

Ко времени капитуляции крепости в составе эскадры уцелели пять миноносцев. Во главе отряда был поставлен лейтенант М.К. Бахирев, в будущем известный балтийский флагман во время Первой мировой войны. Бахирев, бывший при Макарове одним из самых молодых командиров, и возглавил успешный прорыв миноносцев в нейтральные порты.

Конечно, Порт-Артурская кампания навсегда останется в памяти и примерами выдающейся храбрости морских офицеров, многие из которых сложили головы в тяжёлых боях на берегу, бросаясь в контратаки во главе своих матросов. Но на море многие инициативы отдельных молодых офицеров практически не увенчались успехом.

Так, например, лейтенанты Рощаковский и Лепко, мичмана Ренгартен и Дмитриев смело рисковали жизнью в ночных поисках на достаточно примитивных катерах. Лейтенант М.С. Рощаковский, занимающий особое место в истории нашего флота, назвал свой катер «Авось», что отчасти характеризовало не только сам маленький кораблик, но и всю подготовку России к войне. В первом же походе «Авось» погиб на камнях. Адмирал Витгефт поручил лейтенанту не совсем исправный миноносец «Решительный» и послал его на прорыв из крепости с важным донесением. Выполнив задание, Рощаковский, не надеясь на машину миноносца, но положившись на нейтральных китайцев, разоружил миноносец в Чифу. На следующий же день безоружный корабль был взят на абордаж японцами, приславшими в Чифу два истребителя, которые ни в грош не ставили китайский нейтралитет. Командиру оставалось поддержать честь российского оружия кулаками, и он, вступив в драку с вооруженным японским офицером, свалился с ним в воду. Японцы открыли стрельбу, но Рощаковскому с большинством экипажа удалось достичь берега. Имея мало времени, русский экипаж в самый последний момент успел взорвать «Решительного», но не совсем удачно, и корабль достался противнику в более или менее пригодном состоянии. Вскоре он был на буксире уведен из нейтрального китайского порта.

Язвительный публицист Португалов после войны написал, что этот случай напоминает «расправу грубого мужика с рыхлой бабой». Действительно, боевой опыт показал, что на театре военных действий торжествует право сильного. Что касается миноносца «Решительный», то он сам «отомстил за себя». Переименованный японцами в «Акацуки», корабль в составе 1-го отряда истребителей Соединённого Флота участвовал в Цусимском сражении. Во время ночной минной атаки «Акацуки» случился на пути миноносца № 69, который сильно ударил его в корму, свернул себе форштевень и вскоре пошёл ко дну под крики «банзай» покинувшей его команды. Сам «Акацуки»/«Решительный» с двумя затопленными отсеками остался на плаву, став, таким образом, единственным из «наших» миноносцев, потопивших миноносец противника.

Его бывший командир — лейтенант Рощаковский — в это время находился неподалёку. В бою 14 мая 1905 г., он, стоя с биноклем на крыше носовой 10-дюймовой башни броненосца «Адмирал Сенявин» и словно не замечая свистевших вокруг осколков, управлял огнём своих двух орудий по японским кораблям. Рощаковский, вернувшись в Россию, вновь напросился на войну, согласившись на скромную должность вахтенного начальника на броненосце отдельного отряда адмирала Небогатова. С этим же адмиралом Рощаковский попал и в плен к японцам. Позднее, на суде в Санкт-Петербурге, прокурор отметил, что лейтенант в бою вёл себя храбро, а в печальной памяти день 15 мая протестовал против сдачи корабля неприятелю…