Брежнев выкатил из угла стол на колесиках, с компьютером и двумя большими мониторами, подтащил к саркофагу и вытянулся рядом, готовый к новым приказам. У него было лицо… ну да, подумал я, лицо новообращенного адепта. Глубоко верующего фанатика. Дядя потирал ладони, приглаживал растрепанные волосы вокруг плеши, но от его неровных движений жидкая шевелюра только больше топорщилась. На мониторах отражалась карта Зоны – по которой плавно перетекали какие-то разноцветные овалы. Вроде как иногда изображают атмосферные фронты в прогнозе погоды.

– Где же вы, Татьяна Васильевна, притаились? – пробормотал Дядя, склоняясь над мониторами. – Неужели ничего не чувствуете, а? Ни волнения, ни страха?

– Вы ученый, – громко сказал я. – Работали тут, на базе. Над чем вы работали?

Дядя оглянулся с досадой, он уже и забыл, что мы тоже присутствуем в лаборатории.

– Мы изучали природу Зоны, – с возбужденным блеском в глазах отозвался он.

– Много узнали? – вмешался Пригоршня.

Дядя опять поморщился.

– Что с вами говорить, – так же досадливо отмахнулся он.

– Нет, отчего же, – напирал Никита. – Вот, к примеру, есть байка, будто природа на людей обиделась и создала Зону. Вы как, верите в это? Химик говорит, что ерунда.

Я хотел одернуть Пригоршню: его выступления были тут неуместными. Но напарник случайно выбрал верный тон – Дядя разозлился.

– Байка? Дурак твой Химик! – ученый мазнул по мне презрительным взглядом. – Это уже доказано! Вернее, – поправился он, – насчет «обиделась», конечно, слишком ненаучно. Но наши исследования показали, что у Зоны есть зачаток сознания. И ею можно управлять!

Истина смутно забрезжила у меня в мозгу.

– Так значит, Дядя…

На этот раз он скривился, будто укусил лимон.

– Этот ваш невежда Валерьян с привычкой раздавать «кликухи позорные»… Дядьев я.

– Никодим Николаевич, – подсказал Брежнев. Дядя кивнул.

– Значит, вы нашли способ подключаться к самой Зоне? – продолжал я. – Через этот саркофаг?

– Иртеньевой просто повезло, что она оказалась внутри эксперимента в момент контакта, – опять скривился Дядя и с ненавистью глянул на саркофаг. – На ее месте должен был быть я!

– Погодь, Химик, ты о чем? Притормози, я не успеваю!

Шнобель крутил головой, переводя взгляд с меня на Дядю и обратно:

– Ты хочешь сказать, лохматая башка, что все те клятые странности по дороге – ее рук дело?

– Не рук, конечно, только не рук! – Дядя пнул саркофаг. Тело женщины чуть заметно колыхнулось в геле, но показания приборов не изменились. – Это все сознание. Сознание первично!

– Кома? – уточнил я.

Дядины пальцы скрючились, словно вонзаясь в чью-то беззащитную плоть.

– Эта заносчивая дура отключилась, и из-за нее остановили все опыты. Я спорил, я доказывал, я предлагал себя… но Ученый совет отказал. Надутые индюки! – Дядя задохнулся от злости. – Но теперь-то я возьму реванш. – Он повернулся к Брежневу: – Отключайте, голубчик.

Пригоршня повернулся ко мне:

– Хоть ты мне объясни, Химик, что произошло? Я что-то не совсем въехал.

– Знаешь, Никита, лучше бы ты и дальше не въезжал, – мрачно сказал я. – Этот маньяк… короче, изучая Зону, они нашли у нее зачатки сознания. Эта женщина, которую ты видишь в стеклянном гробу, подключилась к сознанию Зоны. Теперь она… ну, вроде как и есть сама Зона. И может управлять Зоной. Помнишь, как нас по Помойке водило, как на нас мутанты напали в Гнилом болоте, и другое все? Глаза пустые у псов, крыс и верлиоки?

Никита помотал головой.

– Ты хочешь сказать…

– Это она управляла мутантами. Она водила нас по Помойке. Она включила роторный экскаватор и чуть не угробила нас. Она бурю устроила у переправы.

– Но зачем?!

– Не будь наивным, Никита. Она пыталась нас остановить.

– Но…

– Вы же должны были протащить на базу меня, а я уже впустил бы его. – Шнобель мотнул головой в сторону Дяди, который суетился вокруг саркофага. Брежнев вытаскивал из шкафов в глубине помещения канистры с гелем. На столе уже лежал гидрокостюм.

– Так что, теперь маньяк этот, блин, Дядя, ляжет в стеклянный гроб и начнет управлять Зоной? – дрогнувшим голосом спросил Никита.

Я пожал плечами. Шнобель пошевелил носом:

– Это что же за Зона у нас теперь будет? Что он тут устроит?

– Зона-маньяк, – сказал я. – Строгого режима. Без права голоса. С «человеческим материалом» вместо людей. Ты только посмотри на него…

Дядя метнул на нас горящий злобой взгляд.

– Вы ничего не понимаете, – каркнул он. – Жалкие, ничтожные люди! – он воздел руки над саркофагом. – Я, я должен управлять Зоной! Никаких денег, никакого оружия, никаких манипуляций, уговоров, угроз, шантажа… чистая, незамутненная власть!