— На Западе о Северном Кавказе пишут много, особенно в связи с событиями резонансными, каковыми в конце 1990-х были военные действия в Чечне, а в 2008 году — российско-грузинский вооруженный конфликт в Южной Осетии. Но ученых, которые занимаются вопросами межнациональных отношений на Северном Кавказе, мало. Здесь и языковые трудности сказываются, и нежелание работать в небезопасном регионе. И в этом плане мой выбор темы объясняется просто: изучать вопрос, который у нас мало кто изучает, это всегда интересно. Тем более что этническая картография, отображение этнических процессов в виде карт и схем — очень перспективное научное направление, причем в Ставропольском, например, крае учеными созданы солидные научные заделы в этом направлении. Хотя есть и другая причина. Еще защищая степень бакалавра, я заинтересовался Россией, ее ролью в мире, и не только не потерял своего к ней интереса: возникло желание помочь людям на Западе лучше понять Россию, преодолеть стереотипы восприятия, обусловленные тем, как рассказывает о вашей стране пресса.

— Но публика-то не научные труды читает, а в основном газеты…

— Я и газетных публикаций не избегаю. О своем видении, например, произошедшего в 2007 году в Ставрополе межэтнического конфликта материал даже в общенациональной газете Guardian опубликовал. Но вопрос о том, каким образом без искажений рассказать людям о происходящих в России и на Северном Кавказе событиях, вторичен. Первично понимание событий и процессов, а такое понимание невозможно без познания реалий жизни, без кропотливого, неполитизированного изучения ситуации. Ту же массовую драку славян и кавказцев в 2007 году в Ставрополе можно истолковать как неизбежное, даже фатальное, проявление межэтнической нестабильности. Но это на самом деле не так, факторов, объединяющих людей разных национальностей, гораздо больше, чем их разъединяющих, о чем и поучительные уроки истории свидетельствуют.

— То есть вы считаете, что события 2007-го не повторятся?

— Возможно, и повторятся. Но, во-первых, и власти, и население Ставропольского края такую опасность видят, что уже хорошо. Во-вторых, в ходе многочисленных моих встреч с представителями карачаевской, чеченской, осетинской, армянской, греческой и других диаспор, а также с вынужденными переселенцами я убедился: преобладает миролюбивый настрой. В-третьих, в массе своей люди, вне зависимости от национальности, отдают себе отчет в том, что в основе большинства проблем лежит не принадлежность к той или иной этнической группе, а экономика. А это действительно так. Если десять представителей разных национальностей живут плохо, если им не созданы равные социально-экономические условия, противоречия между ними обязательно возникнут, причем совершенно неважно, где люди эти живут — в Англии, в Америке или в России.

— Иными словами, экономическое благополучие территории заведомо гарантирует и межэтническое в ее пределах благополучие?

— Полного благополучия не бывает. В этом плане важно правильно определять характер происходящих процессов. Почему русские, например, уезжают из восточных районов Ставропольского края? Можно все свести к тому, что их вытесняют приезжие, выходцы из соседних республик Северного Кавказа. Но здесь нельзя забывать, что русские уезжают из аграрных, экономически слабых районов, где люди не могут заработать на жизнь, не видят перспективы. К тому же надо иметь в виду: урбанизация — объективный процесс, характерный для всех стран. Как у вас жители провинции едут в Москву, так и у нас в Лондон, как у вас селяне не прочь переехать в Ставрополь, так и у нас в Бирмингем или Манчестер. И тут уже ничего не поделаешь.

— Значит, в этом смысле Ставрополье — регион типичный?

— Здесь не все так просто, почему я и выбрал край в качестве базового региона для проведения исследований. С одной стороны, многие происходящие в крае процессы действительно типичны для страны. С другой — само геополитическое положение многонационального по составу населения Ставропольского края, который граничит с республиками Северного Кавказа, определяет его уникальность. И не случайно многие процессы в сфере межнациональных отношений обозначились в крае намного раньше, чем в целом по России. Возьмите наметившееся еще в 50–60-е годы прошлого века изменение традиционного этнобаланса. Даже в условиях, когда миграционная активность населения была относительно невысока, в силу разницы в темпах естественного прироста численности различных этнических групп баланс заметно изменялся, причем не в пользу славян. А сегодня о депопуляции русского населения говорят уже применительно практически ко всем регионам России.

— Но, согласитесь, «русский вопрос» — это ведь не выдумка?!

— А я и не считаю его выдумкой! Наоборот, изучение комплекса причин, приводящих к уменьшению численности русских на Северном Кавказе, является одним из важнейших направлений моего исследования. Другое дело, для меня неприемлемы аргументы, которые, кстати, охотно используют националисты: якобы во всем «виноваты» кавказцы. И наоборот, так же неприемлемо обвинять, как это делают сепаратисты, во всех бедах русских. Нельзя винить людей за особенности их менталитета и уклада жизни, тем более что и кавказцы, и славяне являются гражданами России. Еще раз повторю, проблемы во взаимоотношениях представителей разных этносов были и будут. Но это не повод искать «врагов». Особенно если учесть: проживающие бок о бок в одной стране люди соединены множеством связей, включая и родственные.

— Ассимиляция как объединяющий фактор?

— Если говорить об ассимиляции, я бы не стал все сводить только к смешанным бракам. Хотя роль их, на мой взгляд, очень важна. И не случайно многие мои собеседники говорят: браки между представителями разных этносов способствуют укреплению взаимопонимания между народами Северного Кавказа. Не менее важна культурная и языковая ассимиляция. Естественно, даже проживая за пределами территории, являющейся этнической родиной, люди стремятся сохранить национальную культуру, традиции, язык. В любой многонациональной стране исторически формируется единая культурная и языковая среда, которая сама по себе способствует предотвращению конфликтов.

— Чем больше знающих русский язык, тем меньше конфликтов?

— Не так прямолинейно, но по сути — верно. Вообще, если государственный язык является объединяющим фактором в пределах одной страны, то многоязычие объединяет людей, невзирая на границы. Насколько проще было бы мне изучать межнациональные отношения на Северном Кавказе, знай я языки горских народов. Но я и русский-то еще только начинаю учить — мы, англичане, в этом плане ленивы, поскольку наш родной английский во всем мире знают. Но выучу обязательно, и в Россию, и на Северный Кавказ я ведь еще не раз приеду.