Я подумала о своем теплом домике в Ричмонде. О широкой кровати с жестким матрасом и электрическим одеялом. О блоке сигарет на полочке у холодильника и бутылке доброго виски в баре. И представила стылую, пыльную комнату на втором этаже особняка.

— Я прекрасно устроюсь здесь. На диване.

— Чепуха. Огонь скоро погаснет. — Она по-прежнему смотрела в камин, но пальцы нервно вертели пуговицу на свитере.

Попробовать еще раз?

— Мисс Харпер, как вы думаете, кто мог это сделать? С Берилл, с вашим братом? И почему?

— Полагаю, это один и тот же человек. — Она произнесла это твердо, без тени сомнения.

— Может быть.

— Мне бы хотелось чем-то вам помочь, но это уже не важно. Что сделано, то сделано.

— И вы не хотите, чтобы он понес наказание?

— Какой прок от наказания? Совершённого уже не поправить.

— А Берилл? Разве она не хотела бы, чтобы его поймали?

Мисс Харпер повернулась ко мне.

— Жаль, что вы не знали Берилл.

— Да, жаль, но мне кажется, что я уже знаю ее. Немного.

— Это трудно объяснить…

— Вы и не обязаны ничего объяснять.

— Все могло бы быть так чудесно…

На какое-то мгновение боль вырвалась наружу, исказив ее черты, но уже в следующую секунду мисс Харпер овладела собой. Она не договорила, но я поняла, что ей хотелось сказать. Все могло бы быть так чудесно… потому что теперь никто не разлучил бы этих двух женщин. Двух подруг. Жизнь пуста, когда ты один, когда некого любить.

— Мне очень жаль. Мне ужасно жаль, мисс Харпер.

Она вздохнула и отвернулась.

— Середина ноября, и уже снег. Так рано… Скоро опять наступит оттепель. Утром вы сможете уехать. Думаю, к тому времени о вас вспомнят. Хорошо, что вы пришли.

Она как будто знала, что я приеду. Я не могла избавиться от чувства, что мисс Харпер неким образом все спланировала. Но, конечно, это было невозможно.

— Я хочу попросить вас кое о чем.

— О чем, мисс Харпер?

— Приезжайте сюда весной. В апреле. — Она смотрела в камин и как будто обращалась не ко мне, а к кому-то другому, кого здесь не было.

— С удовольствием.

— Расцветут незабудки. Луг будет голубым. Это мое любимое время года. Мы с Берилл обычно выходили и собирали букет. Вы когда-нибудь присматривались к незабудкам? Или вы из тех, кто все принимает за данность и не обращает внимания на мелочи? Они такие красивые, если смотреть на них вблизи. Такие красивые, словно сделаны из фарфора и раскрашены рукой самого Господа. Мы вплетали их в волосы и ставили в вазы по всему дому. Мы с Берилл. Пообещайте, что вернетесь в апреле. Обещаете, да? — Она повернулась, и столько мольбы было в ее взгляде, что мне стало больно.

— Да, конечно. Обещаю, — ответила я совершенно искренне.

— Вам приготовить что-то особенное на завтрак? — спросила мисс Харпер, поднимаясь.

— Меня устроит все, что вы готовите себе.

— Продукты найдете в холодильнике, — как-то странно сказала она. — Берите вино, и я провожу вас наверх.

Поднимаясь по украшенной тонкой резьбой лестнице, хозяйка держалась за перила. Верхнего света здесь не было, только лампы на стене. Спертый воздух отдавал подвальным холодом.

— Если что-то понадобится, я буду в комнате по другую сторону коридора. Третья дверь, — сказала она, впуская меня в маленькую спальню.

Мебель была дорогая, красного дерева, с мозаичными инкрустациями. На оклеенных голубыми обоями стенах висели написанные маслом картины: цветы и речные пейзажи. На кровати под высоким балдахином высилась горка одеял. Приоткрытая дверь вела в выложенную плиткой ванную. Здесь тоже попахивало плесенью и пылью, как будто окна никогда не открывались и покой комнаты не тревожило ничто, кроме воспоминаний. Похоже, спальня пустовала много лет.

— В верхнем ящике найдете фланелевый халат. Чистые полотенца и все необходимое в ванной. Устроитесь?

— Да, спасибо. — Я улыбнулась ей. — Доброй ночи.

Дверь запиралась на довольно хлипкую задвижку. В ящике, кроме халата, больше ничего не было. Лежавший под ним пакетик-саше давно потерял аромат. Остальные ящики оказались пустыми. В ванной я обнаружила завернутую в целлофан зубную щетку, маленький тюбик зубной пасты, кусочек лавандового мыла, которым ни разу не пользовались, и, как и обещала хозяйка, стопку чистых полотенец. Раковина была совершенно сухая, а когда я повернула золоченую рукоятку, из крана потекла ржавая вода. Прошла, казалось, вечность, прежде чем вода стала чистой и достаточно теплой, чтобы я решилась ополоснуть лицо.