— Без обид, док, ладно? — пробурчал Марино, выруливая со стоянки. — Выглядишь ты неважно.

— Большое спасибо, — пробормотала я.

— Только не обижайся. Похоже, выспаться не удалось.

Когда я утром не явилась на вскрытие тела Кэри Харпера, Марино сразу же позвонил в уильямсбергскую полицию, и через полчаса перед особняком, лязгая цепями и оставляя черный след на слежавшейся белой целине, появился внедорожник, из которого вылезли два смущенных копа. После угнетающе долгой, но неизбежной череды вопросов тело Стерлинг Харпер погрузили в примчавшуюся карету «скорой помощи» и увезли в Ричмонд. Меня же на полицейской машине доставили в уильямсбергское отделение, где снабдили кофе и пончиками. Туда же приехал и Марино.

— Ни за какие коврижки не остался бы в этом доме на всю ночь, — продолжал лейтенант. — Меня бы и холод не остановил. Лучше задницу отморозить, чем просидеть ночь с мертвяком…

— Знаешь Принцесс-стрит? — перебила его я.

— А что такое? — Отражение в зеркале повернулось ко мне.

Снег под солнцем как будто горел, но дорога быстро превращалась в сплошную раскисшую колею.

— Есть адрес: дом пятьдесят семь по Принцесс-стрит, — сказала я тоном требовательного пассажира, желающего, чтобы его доставили к самому подъезду.

Нужное строение отыскалось в конце исторического квартала города, между двумя магазинчиками на Мерчант-сквер. На недавно открытой стоянке стояло с десяток машин, крыши которых прикрывал нетронутый снежный покров. Галерея «Виллидж фрейм» была, к счастью, открыта.

От расспросов Марино воздержался, вероятно понимая, что я не в том настроении, чтобы удовлетворять его любопытство. Единственный посетитель, молодой человек в черном пальто, лениво перебирал постеры. За прилавком молодая женщина с длинными светлыми волосами стучала пальцем по кнопкам калькулятора.

— Чем могу помочь? — вежливо осведомилась она.

— Скажите, вы давно здесь работаете?

Блондинка холодно и с сомнением оглядела меня с ног до головы, и я с опозданием поняла, что выгляжу, должно быть, не слишком представительно. Спать пришлось в пальто. Волосы растрепались. Подняв руку, чтобы убрать выбившуюся прядь, я обнаружила, что вдобавок ко всему ухитрилась потерять сережку. Пришлось назвать себя и предъявить в подтверждение тонкий черный бумажник с латунной бляхой судмедэксперта.

— Два года, — ответила она.

— Меня интересует картина, для которой ваша мастерская изготовила раму, но это было, скорее всего, еще до вас. Портрет. Привозил его, по-видимому, Кэри Харпер.

— О господи. Я слышала в новостях сегодня утром. То, что с ним случилось… Ужасно. — Девушка помолчала, потом добавила: — Вам надо поговорить с мистером Хилджманом. — Она вышла через заднюю дверь.

Мистер Хилджман, солидный джентльмен в твидовом костюме, ничего определенного сказать не мог.

— Кэри Харпер не посещал нас несколько лет, и никто из сотрудников хорошо его не знает. По крайней мере, так мне представляется.

Такое объяснение меня не устраивало.

— Мистер Хилджман, над камином в библиотеке Кэри Харпера висит портрет светловолосой девочки. Раму для картины изготовили в вашей мастерской, вероятно, много лет назад. Вы что-нибудь помните об этом?

Серые глаза за круглыми стеклами очков смотрели на меня так же равнодушно.

— Портрет кажется очень старым, — объяснила я. — Вероятно, хорошая имитация. Не совсем обычно решена тема. Девочке на портрете лет девять-десять, самое большее двенадцать, но одета она как молодая женщина, в одежду белого цвета. Сидит на скамеечке, в руке — серебряная щетка для волос.

Мысленно я укорила себя за то, что не сделала фотографию. «Полароид» лежал в саквояже, но такая мысль почему-то не пришла мне в голову. Я была слишком расстроена случившимся.

В глазах мистера Хилджмана наконец что-то вспыхнуло.

— Знаете, я, кажется, припоминаю, о чем вы говорите. Очень милая, но при этом весьма необычная девочка. Да-да. Я бы сказал, вызывает определенные мысли.

Я не стала его подстегивать.

— Это было… гм… лет пятнадцать назад, не меньше. Дайте-ка подумать. — Он прикрыл глаза. Потом покачал головой. — Нет. Не я.

— Не вы? Что не вы?

— Раму делал не я. Клара. Моя помощница. Она тогда здесь работала. Полагаю… нет, я совершенно уверен, что ее делала Клара. Довольно дорогая работа, впрочем, картина, откровенно говоря, того не стоила. Портрет не был так уж хорош. Хотя вообще-то, — добавил он, нахмурившись, — одна из самых удачных попыток…

— Ее? — снова вмешалась я. — Вы имеете в виду Клару?

— Я говорю о Стерлинг Харпер. — Мистер Хилджман с любопытством посмотрел на меня. — Она художник. — Он помолчал. — В те времена мисс Харпер много писала. У них в доме, насколько я понимаю, была студия. Я там, разумеется, не бывал. Она часто приезжала к нам, привозила свои работы. Главным образом натюрморты, пейзажи. Если не ошибаюсь, та картина, которая вас заинтересовала, ее единственный портрет.