Его явное раздражение свидетельствовало о том, что он относился к нынешнему лорду Тремейну так же, как она к старому виконту, который умер несколько лет назад. Рут снова ощутила боль, которую тот причинил ей и ее матери.

— Отец приказал выгнать мать из дому. Мои дедушка и бабушка умерли, и ей, дочери викария, некуда было идти. В конце концов некий друг детства арендовал для нее небольшой коттедж. Когда мать поняла, что беременна, она пошла к своему мужу, чтобы оправдаться перед ним, но он заявил, что не собирается воспитывать внебрачного ребенка.

Рут сжала челюсти при воспоминании о том, как он употребил те же слова в тот день, когда она обратилась к нему за помощью после смерти матери. Тогда она впервые испытала чувство ненависти. Рут отбросила эти воспоминания и продолжила историю своих родителей.

— Мать всегда говорила мне, каким прекрасным был мой отец, и я верила ей до десятилетнего возраста. Тогда она взяла с собой меня, чтобы познакомить с отцом. В то время я была очень похожа на него, когда он был ребенком. Мать верила, что, увидев такое сходство, он узнает правду.

— Но он не признал вас.

— Нет. Тремейн распространил слухи о том, что наставил рога моему отцу, и это еще больше восстановило того против моей матери. Разговор, состоявшийся между ними в тот день, был ужасен. Мать заставила меня выйти из комнаты, а сама осталась там.

Рут замолчала, вспомнив крики, доносившиеся из-за двери кабинета отца. Все это невозможно было осознать, но она услышала достаточно, чтобы понять, каким жестоким был маркиз на самом деле. Дрова в камине потрескивали, и она наблюдала за вспышками голубого пламени на поверхности одного из горящих поленьев. Рут нахмурилась и продолжила свою историю.

— Они ужасно ругались несколько минут, а когда мать вышла из кабинета, она выглядела так, как будто постарела на несколько лет. После этой встречи она резко изменилась. В течение следующих восьми лет ее здоровье пошло на убыль, и я была убеждена, что ей уже не хотелось жить. Когда она умирала, я по ее просьбе пошла к отцу. Перед смертью она хотела увидеть его еще раз.

— Но он отказался прийти, — гневно произнес Гаррик, явно потрясенный.

— Да. Он проклял меня и приказал выгнать из дома, сказав при этом, что больше не желает видеть. Моя мать умерла спустя несколько дней с его именем на устах. — На этот раз Рут не стала скрывать свою горечь. — Через три недели после похорон матери ко мне с визитом явился виконт Чиппенем. Тот видел меня во время моего посещения отца и, по-видимому, влюбился. Он предложил мне кров в обмен... в обмен на постель. Человек со многим готов смириться, когда голоден и, особенно, когда нет средств к существованию. Я не имела практических навыков, чтобы устроиться на работу. Денежное содержание матери прекратилось, а никаких других ресурсов не было. Поэтому я приняла его предложение.

— Каков негодяй, — проворчал Гаррик.

— В этом я согласна с вами. У моего отца была жена, которая обожала его...

— Я говорю не о маркизе и его безобразном поведении.

— Я имею в виду Чиппенема и то, как он воспользовался вашей ситуацией. — Пылкие слова Гаррика заставили Рут удивленно взглянуть на него.

— Как сказать... Возможно, если бы не он, я в конце концов оказалась бы в борделе. Жить в качестве любовницы Чиппенема было все же предпочтительнее. — Рут слегка пожала плечами, заметив, что Гаррик нахмурился. — Покровительство Чиппенема обеспечило мне доступ в высшее общество Мальборо, где я могла выгодно пользоваться своим титулом. Он придавал мне особую респектабельность. Все это приводило в ярость моего отца.

Рут позволила себе улыбнуться, вспомнив, как впервые столкнулась с отцом на приеме, устроенном Чиппенемом. Отец побагровел и приказал ей прекратить пользоваться своим титулом. Ей доставило огромное удовольствие открыто отказать ему, рискуя тем, что он может привлечь ее к суду.

Однако они оба знали, что такое действие грозит ему большими издержками в суде и потерями в общественном мнении. Отец никогда не дорожил общественным мнением, но если в суде будет объявлено, что она его дочь, он будет вынужден признать ее. Рут была уверена, что он никогда не допустит это.

— Вы очень рисковали, выступая против Хейлторпа.

Рут покачала головой в ответ на замечание Гаррика.

— Я ничего не теряла. Очень многие люди, включая членов его семьи, потихоньку говорили, что я очень похожа на отца, хотя никто не осмеливался сказать это в его присутствии. Любое обращение в суд могло заставить его признать меня в качестве своей дочери. Он никогда не согласился бы с тем, что моя мать говорила ему правду, возможно, потому, что не смог бы вынести вины или потому, что мысль о своей ошибке доставляла бы ему огромное неудобство.

Откинувшись назад в кресле, Гаррик внимательно изучал Рут поверх сложенных пирамидой пальцев. Сочувственное выражение его лица вызвало у нее дрожь. Она закрыла глаза под его напряженным взглядом. Что, черт возьми, заставило ее поделиться своей историей с ним? Она не нуждалась в его жалости. Она, в конце концов, сумела устроить свою жизнь, несмотря на то что отец отказал ей в помощи. Конечно, это была не та жизнь, какую представляла себе мать, однако лучше, чем могла бы быть.

— Нет, чтобы противостоять своему отцу требуется немало мужества, — возразил Гаррик. — Ваша мать гордилась бы вами.