— Что это вы здесь делаете? — спросил он у Пустомели, который стоял, заложив руки в карманы, под своей огромной, как зонтик, шляпой.

— Не видишь, газовую электростанцию строим, — важно ответил Пустомеля.

— А что это такое? — поинтересовался Hиктошка.

Но Пустомеля не смог ему объяснить, и за него ответил Ворчун.

— Вот ведь, выдумают тоже! Какой-то газ нашли. А он и взорвался. Хорошо еще, что все далеко стояли и никого не убило. А теперь Знайка решил из этого газа электричество получать.

В газовой электростанции газ сгорает и крутит турбины, которые вырабатывают электрический ток. Но если газ смешать с воздухом, а потом поджечь, то он взрывается с ужасной силой. К тому времени, как Hиктошка чиркнул своей зажигалкой, уже много газа вышло из трубы, поэтому и произошел такой сильный взрыв. А чтобы газ не смешивался с воздухом и не взрывался, нужно либо дырку заткнуть, либо сразу поджечь струю газа. И тогда он спокойно горит — надо только следить, чтобы огонек как-нибудь случайно не потух.

Hиктошка посмотрел туда, где возились в грязи коротышки, и увидел, что там, откуда-то из-под земли, горит синее пламя.

— А что это такое горит? — спросил Hиктошка.

— Это газ, — ответил Пустомеля. — Это я придумал, чтобы из него электричество получать, — добавил он. — Раз горит, значит — как лампочка, значит, можно делать электричество.

— Это не ты, а Знайка придумал, — возразил Ворчун.

— Нет, я! — настаивал Пустомеля.

Они принялись с Ворчуном спорить, а Hиктошка вдруг почувствовал, что у него сильно болит и кружится голова. Он поплелся домой. Голова и всё тело так сильно болели, что Hиктошка целую неделю пролежал в кровати. Если бы об этом узнал Таблеткин, он бы сразу понял, что у Hиктошки контузия. Это такая болезнь, которая бывает, если возле человека что-нибудь взорвется, но насмерть не убьет, а только оглушит. У Hиктошки болела голова, звенело в ушах, а перед глазами плыли бурые круги. Но Hиктошка никому ничего не рассказал, и через неделю у него всё прошло. Только когда он наконец вылез из кровати и пошел в ванную умываться, он увидел в зеркале, что у него совершенно черное лицо, как у африканца. «Вилка, неужели это я в зеркале?» — спросил Hиктошка своего мысленного друга Вилку. — «Ты, а кто же еще? Надо мыться почаще». — «Ладно, ты прав. Пойду умоюсь».

Hиктошка очень любил чистоту и целый час мылся, пока снова не стал чистым.

А коротышки так и не узнали, что это Hиктошка поджег газ. Когда раздался взрыв, Hиктошку отбросило за холм, и он пролежал там до вечера. Так что никто его и не видел. Ученый Знайка решил, что газ сам взорвался — он прочел в одной из научных книг, что такое бывает.

Так вот, после того, как на холме построили газовую электростанцию, Цветоград стал получать достаточно электричества и солнечный аккумулятор Винтика и Шпонтика стал не нужен. Hиктошка и стащил его потихоньку, и унес к себе в лес.

Глава пятая. КАК HИКТОШКА СОВЕРШИЛ ПОДВИГ.

Почему так выходило, что Hиктошку никогда никто не замечал — для него это было загадкой. Просто всегда так получалось. Один раз он даже совершил героический поступок, который тоже никто не заметил.

Это произошло одним теплым летним днем. Hиктошка переночевал в лесу и искупался в реке. Потом спилил на завтрак несколько орехов маленькой пилой, которую хранил в своей кладовочке, в дупле дуба. Высохнув на солнце, Hиктошка уже хотел углубиться в лесные заросли, где и находился тот самый дуб и где у него была спрятана книжка. Там никто не мог ему помешать и он собирался спокойно почитать, а заодно и позавтракать. Hиктошка днем всегда читал какую-нибудь одну книгу, а дома, вечером — какую-нибудь другую. Потому что есть книжки для дня, а есть для ночи — не будешь ведь читать что-нибудь страшное, когда на улице и так темно. Не успев еще скрыться в лесной чаще, Hиктошка услышал крик: «Помогите»!

А потом еще: «Пожалуйста!» — закричал кто-то.

Hиктошка обернулся, но никого не увидел. Он подождал минутку. Но больше никто не кричал. Hиктошка выбежал из леса на берег. Он огляделся по сторонам — никого не было видно. Левее того места, где он только что купался, был поворот реки, и Hиктошка помчался в ту сторону. За поворотом тоже никого не было, хотя в такой теплый день в это время тут всегда полно народу. Здесь висела тарзанка, на которой любили кататься коротышки. Она была привязана к ветке плакучей ивы, которая склонялась над рекой. Хватаешься за тарзанку руками и раскачиваешься, раскачиваешься, а потом прыгаешь в реку. Был такой лесной человек, которого звали Тарзан — он ее и изобрел.

На берегу не было ни души, но тарзанка качалась. Hиктошка здорово умел логически мыслить. «Если тарзанка качается, значит на ней недавно кто-то качался, — подумал он. — А если этого кого-то нет на тарзанке, значит, он с нее либо спрыгнул, либо упал. А раз тарзанка над рекой, то, значит, он упал в реку». И Hиктошка побежал к тарзанке по узенькой тропинке, которая шла вдоль самой воды. Весь берег реки утопал в зелени, тут росли высокие вётлы и ивы, низко наклонившиеся над водой. То и дело приходилось обегать камышовые заросли. Было очень тихо, ветра не было, и листья не шелестели. Только на ветке ивы тоненьким голоском пела какая-то маленькая птичка, наверное, иволга. «Интересно, куда это все подевались?» — подумал на бегу Hиктошка. Он сам очень любил кататься на тарзанке, но вокруг нее всегда столько народу — не протолкнешься. Один раз он даже отстоял к тарзанке целую очередь. Когда повар Кастрюля, который был перед Hиктошкой, наконец с громким плеском плюхнулся с тарзанки в реку, Hиктошка только уже собирался схватиться за нее, как откуда ни возьмись появился Пустомеля. Он оттолкнул Hиктошку и сказал: «Я был за Кастрюлей, спроси у него». Но как можно было спросить у Кастрюли, когда тот бултыхался в реке и так при этом громко визжал, что ничего бы не услышал? Hиктошка тогда слез с дерева и ушел, и с тех пор катался на тарзанке только ночью, когда никого не было.

Некоторые, наверное, скажут, что Hиктошка — трус, раз он не прогнал Пустомелю, не подрался с ним или, хотя бы, не сказал ему, что тот не прав. Но Hиктошка просто подумал, что если они с Пустомелей подерутся, то никакого настроения кататься на тарзанке у него уже не будет — так пусть уж лучше Пустомеля катается. Тем более, что, может, Пустомеля просто забыл, что он не стоял за Кастрюлей. «Может быть, ему напекло голову — ведь день-то был жаркий — вот он и забыл», — рассуждал Hиктошка. И вообще, он еще никогда не дрался — не устраивать же было первую в своей жизни драку прямо на дереве, вот так, без подготовки?