Шрифт:
– Ты видел?! Нет! Ты видел?
– орал Митька, от страха забывший про свою больную ногу.
– Она знала! Все знала! Что мы за ней пойдем!
– Это… как это она?… - слегка заикаясь от нервного потрясения, прошептал Пулейкин.
– Как, как! Волшебные слова произнесла, и нас этот монстр чуть не сожрал!
Они уже не бежали, а быстро шли дворами, подальше от школы. Разговаривая, мальчишки забегали друг перед другом, чтобы видеть лицо собеседника. Чтобы лишний раз убедиться: приятель тоже испуган, а значит, ни одному, ни другому все это не показалось. Все было на самом деле! И Годзилла в тумане, и свечение. Не будучи в силах справиться с волнением, Митька еще и подпрыгивал на здоровой левой ноге.
– Девки-то наши - сумасшедшие!
– вопил он.
– С кем связались! Она же и их всех угробит!
– А чего делать-то?
– Как чего?
– Митька всплеснул руками.
– Гнать ее отсюда на фиг!
И захромал под вновь зарядившим дождем.
– Ты куда?
– растерялся от такого стремительного поворота событий Пулейкин.
– Готовиться надо!
– махнул ему на прощание рукой Емцов.
Юрка полез в карман за телефоном. Что делать с ведьмами, он не знал, а тем более не понимал, к чему нужно готовиться. Серебряные пули, что ли, им придется отливать? Или колоду карт купить?
Муранова что-то не видно. Не угробили бы его девчонки!
Глава вторая
Шабаш на горе Броккен
Утром Юрка удрал в школу еще до того, как мать взялась за его воспитание, а брат явил миру свою персону. По дороге он в киоске купил карты. На коробке была нарисована пиковая дама. Она недобро, с прищуром, смотрела на Юрку, не обещая ему ничего хорошего.
Емцов задерживался, и поэтому Пулейкин выложил свое приобретение перед Владом. Тот на секунду закрыл глаза, словно надеялся, что мир за это время изменится, из жестокого и злого превратится в добрый и справедливый.
После вчерашней пробежки он был каким-то подозрительно тихим. Вместо новенького рюкзака пришел со старым портфелем. Куртка у него тоже была другая. Словом, имел он вид человека, побывавшего в серьезной передряге.
– Это зачем?
– прошептал Муранов печально.
– Пока не знаю, - тоном Штирлица отозвался Пулейкин.
Короткий звонок, предупреждающий, что через пять минут начнется урок, заставил друзей вздрогнуть, словно это был не обыкновенный, знакомый им уже не первый год звук, а набатный колокол - сигнал того, что печенеги вот-вот ворвутся к ним в класс.
– Муранов, почему ты не в форме?
– с порога спросила Людмила Петровна, уже с утра чем-то недовольная.
– В стирке она, - хмуро отозвался Влад.
– Где это ты так испачкался?
– Химичка просверлила Муранова нехорошим взглядом, словно проверяла его джинсовый костюм на состав материи.
– Я смотрю - ты и рюкзак стираешь!
Друзья понимающе молчали. Влад ничего им не рассказал, но по всему выходило, что вчера убежать от девчонок ему не удалось.
Явившийся наконец-то Митька посмотрел на печального Муранова.
– Будем жечь, - изрек он после короткого размышления.
– В каком смысле?!
– прошептал Влад.
– В прямом!
– Емцов подхватил стул и поволок его из класса.
– Емцов! Ты куда?
– Людмила Петровна за ними бдила - как все женщины, она чутко реагировала на уровень напряжения в классе. А сейчас в ее любимом восьмом «А» вот-вот готовы были полететь шаровые молнии - до того обстановка накалилась.
– Там в коридоре лампочку вкручивают, с банкетки до плафона не достают!
– соврал Митька и пошел дальше, чуть не сбив стулом первую парту, за которой сидели Хаецкая с Пустячной. Девчонки проводили парней взглядом гремучих змей и тут же повернулись - чтобы обсудить случившееся с Васькой.
– Ты хочешь убить ее табуреткой?
– дергал приятеля за локоть Юрка всю дорогу, пока они шли по притихшему в ожидании звонка коридору.
– Давай сначала поговорим! Может, она начнет себя вести по-другому! Про вчерашнее спросим. Никто же не умер, все живы.
– Нечего с ней разговаривать, - отрезал Емцов.
– Мы ее сразу исправлять начнем!
Митька запихнул стул в туалет, плотно прикрыл за собой первую дверь, вторую подпер шваброй - чтобы туда не ломились.
Они стояли перед обычным предметом школьной мебели и смотрели на него так, словно он вдруг приобрел некие магические качества, превратившись в Волшебную Шляпу Хогвардса. Отныне всякий, кто сядет на его потертое сиденье, станет если не волшебником, так гоблином. А может, и тем и другим вместе.
– Ведьм всегда жгли на кострах, - повторил Митька.
– А еще их топили, - проявил осведомленность Пулейкин.
– В каком смысле?
– втянул голову в плечи Влад.
– Связывали и бросали в реку, - мрачно сообщил Юрка.
– Если женщина не тонула, значит, она была ведьмой.
– А если тонула?
– Значит, не ведьма.
– Она ведь уже утонула! Выходит, топили безвинных?
– А кого это волнует?
– Тише вы!
– Митька перевернул свою добычу.
– Не будем мы ее топить. Подожжем немножко. Бесы огня боятся.