Ричард Баретт сразу расставил все точки над «i». Все предыдущие трактовки были неудачны и неверны, утверждал он. Ричард рассказал мне по большому секрету, что готовит совершенно новую постановку бессмертного творения Великого барда. Его версия, нисколько не сомневался он, изменит укоренившееся в умах людей представление о Гамлете.

— Пятнадцать лет я шел к тому, — с горящими глазами рассказывал Ричард Баретт, — чтобы показать миру настоящего Гамлета. Не думайте, что это было легко. Пятнадцать лет во всем себе отказывал и преодолевал трудности, кормил клопов в дешевых гостиничных номерах и наживал себе язву всеми этими ядовитыми гамбургерами и чизбургерами. Мое терпение и упрямство победили, через месяц на Бродвее состоится моя премьера. Не улыбайтесь, не улыбайтесь! Знаю, о чем вы сейчас думаете — откуда у него деньги на постановку? Не иначе как заложил душу дьяволу!.. Слышали о миссис Маккалло? Это богатая вдова. Мистеру Маккалло принадлежали чикагские сталелитейные заводы. После его смерти она занялась благотворительностью и сейчас покровительствует искусствам. Деньги на постановку дала миссис Маккалло. Она согласилась оплатить спектакль и… — актер неожиданно замолчал, глядя куда-то поверх моего правого плеча.

Я удивленно оглянулся. К нашему столику приближалась стройная девушка. Я никогда не видел миссис Маккалло, хотя, конечно, слышал фамилию. В Чикаго ее знал каждый. Однако подавляющее большинство чикагцев слышали о Роберте Маккалло, короле стали, который, действительно, скончался около года назад. О миссис Маккалло писали мало. Я ни разу не видел ее фотографии, но тем не менее был уверен, что к нашему столику направляется не меценатка, решившая поддержать театр.

— Какой приятный сюрприз… — тихо сказал Ричард Баретт, когда она подошла и без приглашения опустилась на свободный стул.

Я еще раз удивленно посмотрел на него, потому что не уловил в его голосе особой радости. Очевидно, и девушка ничего похожего не уловила.

— Приятный сюрприз! — усмехнулась незнакомка. — Так я тебе и поверила! Сдается мне, у тебя полный провал в памяти. Наверное, забыл, что пригласил меня на обед?

У девчонки (я почему-то, наверное из-за ее уличного сленга, сразу начал про себя называть ее «девчонкой») был неприятный голос с легкой хрипотцой, но она была ослепительно красива. Я бы даже сказал, вызывающе красива, принимая во внимание чересчур яркий макияж и очень короткое платье.

— Моя протеже, Голди Коннорс, — представил ее Баретт, который с появлением девушки мигом забыл о своем Гамлете. Он сразу словно съежился, стал каким-то тусклым и серым.

Голди Коннорс я вспомнил после того, как она улыбнулась, блеснув золотым зубом. Конечно, я ее знал, ведь я был репортером. Этот зуб был хорошо известен не только чикагским газетчикам, но и здешним стражам порядка. В уголовном мире нашего города ее звали Голди Золотой Зуб. Она водила дружбу с крутыми парнями и пользовалась авторитетом среди уголовников. Причем, говорят, заслуженным.

Я удивленно посмотрел на актера. Вот уж не ожидал найти среди его знакомых представителей уголовного мира.

— Рада познакомиться, — прогнусавила девчонка, хмуро посмотрев на меня. Когда она не улыбалась, то казалась злой и агрессивной. — Надеюсь, не помешала?

— Конечно, нет, — торопливо произнес Ричард Баретт. Он словно очнулся от продолжительного забытья и заговорил слегка заискивающим голосом, будто хотел извиниться перед гостьей. — Извини. Я хотел позвонить и предупредить о том, что не смогу прийти, но не успел. Все получилось так внезапно…

— Хватит сказки сочинять! — усмехнулась девушка, и от ее усмешки у меня по спине пробежал холодок. Сейчас я понимал, почему ее уважали в криминальном мире. — Ты обещал, что мы будем репетировать…

— Мисс Коннорс хочет стать актрисой, — с неловкой улыбкой пояснил Ричард Баретт. — Думаю, из нее выйдет настоящая актриса. Точнее, я уверен в этом. Должен заметить, кое-какие способности у нее есть.

— Кое-какие способности? — Голди набросилась на него, как фурия. — Когда ты обещал дать мне большую роль, как ее?.. Офелии, кажется, да?.. ты не говорил: «кое-какие способности у нее есть». Тогда у меня был талант. Я смотрю, у тебя совсем короткая память.

— Конечно, конечно, милая Голди, я ничего не забыл. Я и сейчас этого не отрицаю. — Он взял ее руку и ласково погладил, пытаясь успокоить девушку, которая вспыхнула как порох. — Но понимаешь, здесь не место и не время для серьезного разговора…

— Ну так назначь место и время и перестань водить меня за нос! Мне это все уже начинает надоедать. Мое терпение не безгранично. Это тебе ясно?

Не знаю, как Ричарду Баретту, а мне все было ясно. Я встал и откланялся.

— Извините, но мне пора в редакцию, — сказал я на прощание. — Работы невпроворот. Спасибо за интервью, мистер Баретт. Нужно побыстрее его обработать и сдать в номер…

После того как номер с моей статьей о Баретте разошелся на ура, главный редактор решил продолжить разрабатывать золотую жилу и отправил меня к нему за новым интервью. На этот раз он поручил узнать побольше интересных и пикантных подробностей. Особенно шефа интересовало, как актеру удалось уломать старуху миллионершу дать денег на постановку «Гамлета». Благотворительность благотворительностью, но на театр деньги богачи давали редко…