Но камнем преткновения были не экологические претензии к проекту. Дело в том, что правительство вообще выступало против строительства частных нефтепроводов. Правда, эксплуатировать его все равно должна была «Транснефть», а собственность на «трубу» планировали сделать долевой. В 2002-м «ЮКОС» претендовал на 50 %.

В июле 2008-го Виктор Геращенко дал интервью «Новой газете». По его словам, речь Ходорковского на той самой встрече Путина с предпринимателями в феврале 2003-го не сводилась к рассказу о коррупции и истории с покупкой «Северной нефти».

«Но это было только начало, — вспоминал Геращенко. — Ходорковский вновь взял слово и обратился к Путину с просьбой дать добро на прокладку нефтепровода в западные районы Китая. Цена вопроса — 3 миллиарда долларов с финансированием за счет «ЮКОСа» и китайской компании. Необходимо согласие высшего российского руководства.

Надо заметить, что по трубе доставка нефти в Китай обходилась бы «ЮКОСу», который, кстати, исполнял российско-китайское межправительственное соглашение, в два раза дешевле, чем по железной дороге.

Путин ответил «нет» и сказал, что есть проект строительства трубопровода на Восток, в район Находки, ценой в 10 миллиардов долларов, вот его и надо реализовывать. Ходорковский возразил: этот проект связан с деньгами государства, тогда как «ЮКОС» намерен вкладывать частные капиталы, не обременяя казну; компании необходимо лишь высочайшее одобрение.

Путин опять — «нет». И тут бы Михаилу Борисовичу промолчать, но он возьми да и скажи (воспроизвожу со слов тех, кто это слышал собственными ушами): «Владимир Владимирович, вы не понимаете важности выстраивания отношений с Китаем…» И сел…

Ходорковскому после этой встречи открытым текстом говорили: уезжай из России. Он — ни в какую: а что я не так сказал?»

«Например, труба, которую сейчас тянут. Это его идея, — рассказывает мне Елена Талан. — Разработано все было «ЮКОСом», только ему отказали. А после разгрома компании все прекрасно начало туда тянуться, только уже доверенными компаниями.

Десятилетие «ЮКОСа» было в апреле. Потом взяли Пичугина, взяли Лебедева. После этого я случайно встретилась с Мишей в здании. Он шел, конечно, суровый. Мы остановились, перекинулись с ним парой слов. Я говорю: «Миша, тяжело?» Он: «Лен, очень тяжело». Уже шел прессинг. Я говорю: «Это из-за трубы?» У меня было подозрение, что из-за трубы, из-за проекта нефтепровода на восток, но он ничего не ответил, иначе это был бы не Михаил Борисович».

3 июня Ходорковский заявил, что нефтепровод будут строить на государственные деньги. То есть практически отказался от участия в проекте.

А в сентябре 2003-го Минприроды запретило строить нефтепровод по маршруту Ангарск — Дацин.

«ЮКОС» тут же приступил к разработке северного варианта через Эвенкию и Якутию.

Историю с нефтепроводом теперь называют одной из причин ареста Ходорковского. Но какой смысл? Южный проект и так благополучно тормознули. Северный стали осуществлять.

Личная обида Путина?

Но грош цена правителю, который принимает решения, исходя из личных обид.

Запустить нефтепровод Ходорковский планировал уже в 2005-м. И потратить на реализацию проекта 2,8 миллиардов долларов.

Нефтепровод был достроен в сентябре 2010-го и не запущен до сих пор. Его проложили значительно севернее Байкала по линии Тайшет — Сковородино. И это, пожалуй, единственный положительный момент.

23 апреля 2009 года Счетная палата, проводившая проверку расходов на реализацию проекта, сообщила, что расходы на возведение первой очереди ВСТО, то есть ветки в Китай, составят 491,3 миллиарда рублей. Тогда за доллар давали примерно 34 рубля. То есть ветка обошлась примерно в 14,5 миллиардов долларов. Государственных денег, то есть денег налогоплательщиков.

Против 2,8 миллиардов долларов «ЮКОСа».

По подсчетам адвоката и блогера Алексея Навального, в процессе строительства государственного нефтепровода было украдено порядка четырех миллиардов долларов. Почти в полтора раза больше, чем собирался вложить «ЮКОС».

Отказались от корпоративных инвестиций, чтобы успешно распилить государственные?

Но для этого вовсе не обязательно душить инвестора, причем весьма сговорчивого.

«Проект трубы — это вопрос тоже достаточно частный, — пишет мне Ходорковский. — Хотя, по факту, украли на нем много, потеряли еще больше, но логика тяжелой промышленности — сильнее.

Все же проект реализован глобально в первоначальном варианте».

Как-то, дискутируя в Интернете о личности Михаила Ходорковского, я наткнулась на совершенно неожиданное объяснение его заключения: «Ходорковский сидит за измену Родине».

Так как ничего подобного в приговоре не было, а телевизор я не смотрю, я очень заинтересовалась и спросила, в чем же заключалось «предательство» и почему обвинения по соответствующей статье Ходорковскому никогда не предъявлялись.