А вот Андрей Бунич в книге «Осень олигархов» поднимается до обобщений:

«Во многих случаях собственники не просто получали предприятие, а получали его на определенных условиях, прежде всего связанных с решением социальных вопросов.

Но неотъемлемые части приватизационных сделок, включающие эти условия, впоследствии не выполнялись, о них просто тихо забывали».

Он правильно обобщает. Конечно, не мог один Ходорковский, скажем так, несколько вольно подходить к выполнению инвестиционных обязательств. Конечно, это была система.

Только «тихо забыть» не давали. Росимущество просто забрасывало исками. И в конце концов обязательства приходилось выполнять.

Спустя годы, но выполняли.

По крайней мере, так было в деле Ходорковского.

Миф о приватизации НИУИФ

Михаил Ходорковский мечтал создать НПО — научно-производственное объединение, которые любили создавать в Советском Союзе. Все-таки над ним тяготело комсомольское прошлое.

Первый случай представился, когда государство выставило на инвестиционный конкурс 44-процентный пакет акций НИУИФ (Института по удобрениям и инсектофунгицидам). Говорят, что короткое время институт носил менее труднопроизносимое название: Научно-исследовательский институт химических удобрений и ядохимикатов. Но кто-то из основателей вчитался в аббревиатуру… и институт срочно переименовали. Зато история его названия пошла гулять по стране, что вдохновило любимых Михаилом Борисовичем Стругацких на изобретение НИИЧАВО.

НИУИФ очень подходил в комплект к «Апатиту» (тот же профиль деятельности) и мог стать для предприятия отличной научной базой.

В этом качестве институт интересовал только «МЕНАТЕП». Остальные участники конкурса претендовали на два здания на Ленинском проспекте, занимаемые институтом. И район престижный, и одно из зданий построено еще в 1939 году по проекту архитектора Щусева. Правда, почти разваливается. Но отремонтировать можно.

Десять лет спустя, когда в прессе и по телевидению начнется компания против Ходорковского, эту ситуацию перевернут с ног на голову и именно «МЕНАТЕП» обвинят в намерении захватить здания института.

Но тогда, в 1995-м, банк никто в этом даже не подозревал.

История приватизации НИУИФ началась еще весной, когда АОЗТ «Финвест», у которого не было своего помещения, скупило у сотрудников института почти 40-процентный пакет акций. Генеральный директор «Финвеста» так откровенно и заявил «Коммерсанту» [160] , что Институт интересовал его только как владелец ценной недвижимости.

В «Финвесте» надеялись, что на инвестиционный конкурс будет выставлен небольшой пакет в 15 %, и тогда, победив, «Финвест» получал контроль над институтом.

Но выставили 44 %. И в дело вмешался банк «МЕНАТЕП», у которого (точнее, у «Апатита») уже было 6 % акций института.

Тогда по закону банки не имели права покупать акции на себя и привлекали для этого дочерние фирмы. Победила структура «МЕНАТЕПа» — компания «Уоллтон», которая предложила внести 25 миллионов долларов инвестиций, причем в рекордно короткие сроки: до конца года (то есть за три месяца!).

Была и «крышевая заявка» на 50 миллионов долларов от АОЗТ «Полинеп». Но от нее, естественно, отказались.

«Если бы руководство банка чуть раньше осознало необходимость приобретения НИУИФ, это не потребовало столь крупных затрат — скупка контрольного пакета на вторичном рынке, как показал опыт «Финвеста», обошлась бы в сотни раз дешевле», — писал «Коммерсант».

Спустя десять лет порядки величин вдруг резко изменятся, и Ходорковского будут обвинять в том, что он купил НИУИФ слишком дешево.

Проигравший конкурент был не в обиде. Генеральный директор «Финвеста» господин Тутунджян искренне восхитился банком, решившимся на финансирование науки. К тому же «МЕНАТЕП» выкупил у него акции НИИ и довел свой пакет до 84 %.

А Фонду имущества была перечислена стоимость акций: покупали по договорной цене (в два раза выше номинала).

Дальнейшие события очень напоминают историю «Апатита».

Институт дышал на ладан. После 1991-го численность сотрудников сократилась вдвое, и НИИ едва держался на плаву, сдавая в аренду помещения.

Заказов не было, и денег тоже.

А инвестиционную программу надо выполнить до конца года.

Деньги перевели 29 декабря. Сразу 25 миллионов долларов (в рублях по курсу).

На выполнение программы оставалось два дня.

В приговоре есть текст этой программы. И очень хорошо, что есть. Трудно придумать более абстрактный, формальный и невыполнимый документ. Такое впечатление, что его писали вообще не для того, чтобы выполнять, и на выполнение никто и не надеялся:

• 3 млн. долларов на разработки новых конкурентоспособных, ресурсосберегающих технологий фосфорсодержащих удобрений и кормовых фосфатов;

• 3 млн. долларов на создание малотоннажных производств высокоэффективных видов продукции;