Шрифт:
• 2 млн. долларов на реорганизацию института с созданием инжиниринговой фирмы для выполнения работ инновационного цикла и маркетинга;
• 2 млн. долларов на реконструкцию лабораторий, оборудования и рабочих мест.
Всего 10 млн. Минимальный объем инвестиций для участников конкурса.
И как прикажите это выполнять?
Эти цифры, явно взятые с потолка! А если реконструкция обойдется дороже, а разработка технологий дешевле? Или наоборот.
По закону инвестиции налогом не облагаются, но только в случае целевого использования и в сроки, оговоренные в инвестиционной программе. Как их использовать целевым образом за два дня?
Только распилить.
К чести институтского руководства, их решили не распиливать.
Дальше версии событий расходятся: по первой само институтское руководство взмолилось, чтобы компания «Уоллтон» приняла деньги обратно, чтобы не пропали. По крайней мере, в приговоре цитируется письмо Классена на имя генерального директора «Уоллтона» с предложением вернуть инвестированные средства, перечисленные на счет института «по причине отсутствия возможности их эффективного освоения в 1995 году, в целях недопущения влияния на эти средства растущей инфляции и отвлечения их на цели, не предусмотренные инвестиционной программой».
По другой версии, представитель «Уоллтона» посоветовал сделать возвратный платеж, потому что, если деньги останутся на следующий налоговый период, их обложат 35-процентным налогом.
Последнее утверждение суд счел обманом и методом совершения мошенничества, тем более что генеральный директор НИУИФ Классен сказал, что не знал, что инвестиции не облагаются налогом, и потому послушался. Новые собственники имели право уволить, а должностью он дорожил. Кроме того, вернуть деньги посоветовали его финансисты.
Они правильно посоветовали. Конечно, инвестиции не облагались налогами… иногда [161] . Если использовались на цели и в сроки, изложенные в программе. Смотри выше. Их надо было использовать за три дня.
И обманом спич о налогах не был… поскольку был правдой.
И на следующий день 30 декабря деньги отправили обратно, а с институтским руководством был подписан акт о выполнении инвестиционной программы, который в марте следующего года утвердил Российский фонд имущества.
161
Формулировка в приговоре: «Суммы полученных инвестиций, используемые по прямому назначению и в сроки, предусмотренные инвестиционной программой, не увеличивают налогооблагаемую базу. Если указанные средства используются не по назначению, то в этой части они подлежат налогообложению в общеустановленном порядке».
Впрочем, вопрос с налогами спорный. Недаром появился Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О налоге на прибыль предприятий и организаций»», на который ссылается суд. Там действительно сказано, что инвестиции вообще налогом не облагаются.
Вся незадача в том, что закон этот датирован 31.12.1995 года. То есть был принят на следующий день после возвращения денег.
Интересно, почему это суд на него ссылается?
Его же еще не было. И о нем не могли знать.
Суд опять перепутал Ходорковского с Нострадамусом.
Надо заметить, что в этой истории есть один неприятный для моего героя момент. Дело в том, что гендиректор «Уоллтона» Усачев заявил, что никакого участия в приватизации НИУИФ не принимал и подписи на документах не его. И подчерковедческая экспертиза подтвердила, что подписи не его. А директор НИУИФ Петр Классен его не опознал, он вел переговоры с другим человеком.
Суд тут же схватился за этот вопиющий факт и счел его явным признаком мошенничества.
А если подумать…
Зачем руководству «МЕНАТЕПа» покрывать мелкого клерка и при этом ставить свои подписи? Гарантия банка (по крайней мере, так утверждается в приговоре) подписана Лебедевым. А договор об инвестировании со стороны «МЕНАТЕПа» — начальником инвестиционного управления, членом совета директоров Алексеем Голубовичем.
У меня несколько версий.
Версия первая.
В девяностые, особенно в маленьких фирмочках, царил изрядный бардак. И сотрудники, бывало, расписывались друг за друга, если время поджимало, а нужного человека не было на месте. По крайней мере, я с этим сталкивалась.
Правда, это очень непохоже на компанию, возглавляемую Ходорковским. По свидетельству всех сотрудников «ЮКОСа», с которыми я общалась, порядок там был идеальный.
Поэтому более реалистичной мне кажется вторая версия.
Усачев в истории с НИУИФ играл точно такую же роль, как Крайнов — генеральный директор АОЗТ «Волна» — в деле «Апатита». А Крайнов был на скамье подсудимых [162] . Единственный способ туда не попасть — отречься от своих подписей. Что Усачев и сделал. У него было время подумать. Дело НИУИФ начали раскручивать позже «Апатита».
162
И потом получил условный срок.