— Кто есть враги внешние? Сообщаю: враги внешние есть немцы, турки и австрияки. Их каждый солдат должен побивать до смерти! Ура!

— Ур-р-р-ря-я-я-а-а! — надсаживали груди новобранцы.

Унтер-офицер задал второй главный вопрос солдатской словесности:

— Кто есть твои враги внутренние? Сообщаю: враги внутренние есть социалисты и студенты! Их каждый солдат тоже обязан побивать, но этих не до смерти, а живьём тащить до начальства за ногу, чтобы мордой по булыжникам. Ура!

И новобранцы опять надсаживали грудь.

— Отойдём. Ушам мерзко слушать, но знать надо, как оболванивают мужика. Эти обманутые люди никогда не видели ни социалистов, ни, тем более, студентов. Они представляют их себе мохнатыми и с рогами. И в самом деле потащат честных людей мордой по булыжникам. Вот что страшно, Леонид: пропаганда ненависти. А ты спрашиваешь, почему люди идут на войну…

Новобранцев стали заводить в поданную к пристани баржу. С парохода сошёл знакомый Лёне капитан Зуев. Свободно растущая борода капитана развевалась по ветру.

Лёня поздоровался.

— Здравствуйте, — поклонился капитан ему и учителю. — Скоро ли ты, Леонид, новый пароход мне построишь?

— Я решил морские пароходы строить, — сказал Лёня. — Море мне больше нравится, чем реки.

— Море, оно увлекательно и прекрасно, — согласился капитан Зуев, — но про наши реки напрочь забывать не следует. Ведомо ли тебе, господин реалист, что из шести больших рек Европы пять наши, русские? Назови-ка.

— Волга, Днепр, Кама, Дон и Печора, — назвал Леонид.

— То же касается и Азии, — продолжал капитан. — В Азии семь знаменитых рек. Какие четыре из них наши?

Леонид перечислил:

— Обь, Енисей, Лена и Амур.

— Географию он немножко знает, — сказал Лазарев.

— Знать географию — это большое дело, весьма одобряемое, — кивнул капитан Зуев. — И про растения, и про полезные ископаемые минералы. Но скажи, если знаешь географию, почему при изобилии природы население живёт бедно, в грязи и недостатках? Вот, погляди… По географии ты изучил, что земля прекрасна и обильна. А народ несчастный, запуганный. Будто угнетение и унижение неизбежны для нас. Что там, в реальном училище, об этом думают?

— В реальном об этом… не думают, — сказал Леонид.

Лазарев усмехнулся:

— Не учат думать в училище. Лишь науки проходят.

— Науки — дело одобряемое. — Глаза капитана утратили весёлый свет. — Но если науки не думая проходить, что же получится? Теперь по науке кочегар в котельном отделении не лучше бурлака уродуется, да и воздуха не видит. Купчина с наукой тысячи в мошну пихает. Пройдёшь все науки и будешь помогать купцу капиталы множить…

— Такого не будет! — отверг Лёня. — Я буду против них.

— Э-э… — Капитан махнул рукой. — Когда без размышления станешь корабли строить, опять всё им пойдёт, богачам и эксплуататорам. Рабом капитала станешь. Как все мы, рабы, цепями опутанные…

— Вы же капитан, — сказал Лазарев. — Разве вы раб?

— Казалось бы, персона из начальства, над рабами поставленная. Нет, господин учитель, и сам я рабской участи не избежал. Мне всегда командуют: иди туда, делай так, говори эдак и думай как приказано, в полном соответствии. Разве бы я, не будь рабом, повёз сейчас мужиков на бой с немецкими да турецкими полками, из таких же крестьян набранными? Чего они, мужики, меж собой не поделили?

— Это купцы не поделили, — сказал Лазарев.

— Истинные слова. Ну, прощайте покуда. Зовут меня.

И, поклонившись, Зуев пошёл на свой пароход.

Хрипя от натуги, пароход потащил набитую солдатами баржу вниз по Каме.

— Пашка Стахеев получил от родителя в подарок автомобиль, — сказал Лёня.

— Любопытно, — оживился загрустивший от увиденного учитель. — Первый автомобиль в Елабуге — такому тупице и хаму. Управлять он научился?

— Шофёра наняли. В кожаной куртке и кожаных штанах.

— И куда он ездит?

— Не знаю. Иногда мчится по улицам, выплёскивая лужи на тротуар. Девушки из старшего класса прогимназии смотрят вслед, вздыхая.

— Понятно, — усмехнулся Лазарев. — Эх, Елабуга, дремучая провинция! Девушек много, а Пашка Стахеев, то есть автомобиль, один на весь город… С Аркадием ты дружишь?

— Как-то разладилось, — ответил Лёня. — Он мне сказал: кончились репетиции, пора на сцену; слава богу войны — Марсу, избавился я от образования по коммерческой части, поступлю в офицерское училище и пойду бить врагов.