прислоняясь к кузову машины.

– Потому что мог. Потому что погрузился в образ жизни,

характерный для Петли. Там я всегда был окружен девушками, и это

ударило мне в голову. Кейси редко ездила со мной, и даже тогда ей

было неинтересно.

Голова раскалывалась от одних попыток придумать, что ему сказать.

Сейчас у меня не было на это сил.

– Лиам, мне пора домой. Я передам Кейси, что ты хочешь с ней

поговорить, но не могу занять твою сторону в данной ситуации. Если

заслужишь, она тебя простит.

Лично я была не уверена, что смогла бы его простить на ее месте.

– Извини. Я не хотел втягивать тебя в наши разборки.

– Еще как хотел, – неохотно отшутилась я. В глубине души мне не

верилось, что Лиам такой уж плохой парень. Но он совершил ошибку, и

я не уверена, оправдан ли будет риск, если его простить. К счастью, не

мне принимать такое решение.

– Да, знаю. Прости. Ты – моя последняя надежда. Удачи тебе, и…

если на то пошло, мне действительно жаль, что я устроил этот бардак. –

Лиам отошел в сторону и направился к своей Камаро.

Устало вздохнув, я залезла в джип, намереваясь поскорее отсюда

уехать, пока мой день не превратился из мыльной оперы в "Унесенных

ветром".

Глава 17

– Ммм… Бабуля, как дела? Что готовишь? – выкрикнула я, открыв

входную дверь. Мое тело взывало к кровати, но я решила натянуть на

лицо счастливую маску ради бабушки. Я по ней скучала.

К тому же, из эгоистических соображений мне было необходимо

получить от нее напоминание, что я – хороший человек. Наговорив

сегодня столь неприятных вещей Джареду, даже не хотела смотреть на

себя в зеркало.

Ее прибытие можно было учуять с порога. Богатый аромат мясной

подливки заполонил ноздри, окутав меня, словно теплым одеялом,

еще до того, как за мной захлопнулась дверь.

– Привет, Персик! – Бабушка вышла из кухни в прихожую, подошла

ко мне и обняла.

За год своего отсутствия, я так соскучилась по ее объятиям и запаху.

Лак для волос в смеси с лосьоном и парфюмом, а так же запах кожи ее

ремней и обуви, создавали аромат, который ассоциировался у меня с

домом. После смерти мамы я в ней очень нуждалась.

– О, я забыла про "Персик". Папа до сих пор зовет меня "Тыковка".

Что у вас, Брандтов, за привычка такая, называть меня в честь фруктов,

– поддразнила я, хотя знала – они делали это с любовью.

– Ох, ладно уж. Не лишай старую леди удовольствия использовать

ласкательные прозвища. – Она шумно чмокнула меня в щеку.

– Бабуль, в душе ты моложе меня. – Я бросила сумку возле стены,

скрестила руки на груди и приподняла бровь. – Единственное, что

можно назвать старым – твои музыкальные пристрастия.

– Битлз бессмертны. В отличие от того "ора", который ты называешь

музыкой.

Я закатила глаза, а она под руку повела меня на кухню.

Моя бабушка – продукт воспитания пятидесятых – слишком

заботливая, волосок к волоску, но и она расцвела, будучи подростком в

буйные шестидесятые. Движимая своей активностью и желанием

познать мир, бабуля много путешествовала. Когда она узнала, что я на

год уезжаю во Францию, то была в восторге. Опыт – лучший учитель.

Эхо ее слов следовало за мной повсюду.

Ей за шестьдесят, но выглядела она гораздо моложе. Свои русые с

проседью волосы до плеч она обычно оставляла распущенными.

Благодаря здоровому питанию и упражнениям бабушка оставалась

подтянутой, счастливой и энергичной. Ее стиль был эклектичен. Я

видела, как она иногда комбинировала классические брючные

костюмы с футболками Rolling Stones.

– Рассказывай, как дела в школе? – спросила бабушка, промывая

листья салата.