— Вы очень жестоки, отвчалъ Томсонъ съ кроткой улыбкой.

Надобно сказать, что Томсонъ въ душ не любилъ Парсонса, но зато отъ души любилъ его обды.

— Вы ршительно несправедливы, сказала миссъ Лиллертонъ.

— Конечно, конечно! замтилъ Тотль.

Миссъ Лиллертонъ взглянула кверху: глаза ея встртились съ глазами мистера Ваткинса Тотля. Она отвела ихъ въ плнительномъ смущеніи, а Ваткинсъ Тотль послдовалъ ея примру; смущеніе было взаимное.

— Я не сказалъ бы этого, еслибъ я не слышалъ, съ какими комплиментами онъ принялъ ваше подаяніе; напрасно онъ не прибавилъ, что имя каждаго благотворителя будетъ напечатано огромными буквами.

— Послушайте, мистеръ Парсонсъ: вы, вроятно, не хотите этимъ сказать, что я желаю, чтобы имя мое было напечатано огромными буквами? сказала миссъ Лиллертонъ съ негодованіемъ.

— И я съ своей стороны надюсь, что мистеръ Парсонсъ не имлъ подобнаго намренія, сказалъ мистеръ Тотль, вмшиваясь въ разговоръ и вторично обращая взоръ свой на оскорбленную миссъ Лиллертонъ.

— Вовсе, вовсе не думалъ, отвчалъ Парсонсъ: — но все же мн никто не запретитъ предполагать, что вы, сударыня, непрочь отъ желанія, чтобы имя ваше занесено было въ списки…. не правда ли?

— Въ списки?! въ какіе списки? спросила миссъ Лиллертонъ съ важнымъ видомъ.

— Въ т самые, куда заносятъ новобрачныхъ, отвчалъ Парсонсъ, съ видомъ удовольствія, что ему удалось сдлать ловкій оборотъ рчи, и вмст съ тмъ взглянулъ на мистера Тотля.

Мистеръ Ваткинсъ Тотль такъ и думалъ, что онъ умретъ отъ стыда, и невозможно представить себ, какое бы пагубное дйствіе произвела эта шутка на лэди, еслибъ въ эту минуту не сказали, что готовъ обдъ. Мистеръ Ваткинсъ Тотль, съ неподражаемымъ усиліемъ ловкости, предложилъ лэди кончикъ своего мизинца; миссъ Лиллертонъ приняла его граціозно, съ сохраненіемъ двической скромности, и въ этомъ порядк отправились къ столу, гд и расположились другъ подл друга. Столовая была уютна, обдъ превосходный, и маленькое общество находилось въ самомъ пріятномъ расположеніи духа. Разговоръ сдлался общимъ, и Ваткинсъ, успвъ вынудить отъ своей сосдки нсколько холодныхъ замчаній, и выпивъ съ ней вмст рюмку вина, чувствовалъ, что бодрость быстро возвращалась къ нему. Убрали скатерть со стола; мистриссъ Габріэль Парсонсъ выпила четыре рюмки портвейна, подъ тмъ предлогомъ, что кормила грудью дитя, а миссъ Лиллертонъ хлебнула тоже самое число глотковъ подъ предлогомъ, что она вовсе не хотла пить. Наконецъ дамы удалились, къ величайшему удовольствію мистера Габріэля Парсонса, который почти цлые полчаса и кашлялъ, и шаркалъ ногами, и мигалъ жен — сигналы, которыхъ мистриссь Парсонсъ никогда не замчала, до тхъ поръ, пока ее не принудятъ принять обыкновенное количество, что и исполнялось ею сразу, во избжаніе дальнйшихъ хлопотъ.

— Что ты думаешь о ней? вполголоса спросилъ мистеръ Парсонсъ у мистера Тотля.

— Я уже влюбленъ въ нее до безумія.

— Джентльмены! давайте выпьемте за здоровье дамъ, сказалъ мистеръ Томсонъ.

— За здоровье дамъ! вскричалъ Ваткинсъ, осушая рюмку. Вь избытк бодрости своей онъ закричалъ во всю мочь.

— Вотъ такъ! сказалъ мистеръ Габріэль Парсонсъ: — помню, помню, когда я былъ помоложе…. да что же ты, Томсонъ! налей свою рюмку.

— Я только что выпилъ ее.

— Такъ чтожь за бда! возьми да снова налей.

— Изволь, отвчалъ Томсонъ, прилагая слово къ длу.

— Помню то золотое времячко, продолжалъ мистеръ Габріэль Парсонсъ:- бывало, съ какимъ одушевленіемъ пивалъ я эти тосты.

— Скажите, когда это было: до женитьбы или посл? смиренно спросилъ мистеръ Тотль.

— Безъ сомннія, до женитьбы, отвчалъ мистеръ Парсонсъ. — А должно сказать, что я женился при весьма странныхъ и даже забавныхъ обстоятельствахъ.

— Нельзя ли узнать, какого рода были эти обстоятельства? спросилъ Томсонъ, который слышалъ этотъ разсказъ по крайней мр два раза въ недлю, въ теченіе послднихъ шести мсяцевъ.

Мистеръ Ваткинсъ Тотль заострилъ все свое вниманіе, въ надежд пріобрсть какое нибудь свдніе, полезное въ его новомъ предпріятіи.

— Я провелъ первую ночь посл сватьбы нашей въ кухонной дымовой труб, сказалъ Парсонсъ, въ вид начала.

— Въ труб! воскликнулъ Ваткинсъ Тотль. — О, какъ это ужасно!

— Да, признаюсь, мн было не совсмъ-то пріятно, отвчалъ Парсонсъ. — Вотъ какъ было дло. Отецъ и мать Фанни любили меня какъ добраго знакомаго, но ршительно не думали видть во мн будущаго мужа своей дочери. Въ ту пору у меня почти вовсе не водились деньги, а у нихъ этого добра было много, поэтому они хотли, чтобы Фанни выбрала себ кого нибудь другого. Несмотря на это, мы успли-таки открыть другъ другу сердечныя ваши тайны. Я обыкновенно встрчалъ Фанни у общихъ вашихъ знакомыхъ; сначала мы танцовали вмст, разговаривали, шутили и тому подобное; потомъ мн ничего больше такъ не нравилось, какъ сидть рядомъ съ Фанни: при этомъ случа мы уже разговаривали очень мало, а только любовались другъ другомъ, смотря одинъ на другого. Посл того я представился несчастнымъ и черезчуръ сантиментальнымъ, началъ писать стихи. Наконецъ это положеніе сдлалось для меня невыносимо, и вотъ въ одинъ прекрасный лтній день — уфъ! какое жаркое было тогда лто! — проходивши почти цлую недлю, и въ добавокъ въ узкихъ сапогахъ, по солнечной сторон Оксфордской улицы, въ надежд встртиться съ предметомъ моей страсти, я написалъ письмо, въ которомъ умолялъ Фанни назначить мн свиданіе: мн непремнно хотлось выслушать ршеніе судьбы своей изъ ея собственныхъ устъ. Я писалъ къ Фанни, что открылъ, къ совершенному моему удовольствію, что не могу доле жить безъ нея, и что если она не желаетъ имть меня своимъ мужемъ, то я непремнно сдлаюсь горькимъ пьяницей, или уду на край свта, для того только, чтобъ такъ или иначе, во уничтожить себя. Окончивъ посланіе, я занялъ фунтъ и подкупилъ горничную передать по адресу письмо, что она, конечно, и исполнила.

— Какой же былъ отвть? спросилъ Томсонъ.

— Весьма обыкновенный, какъ всякому изъ васъ извстно. Фанни выражала въ немъ свое несчастное положеніе, намекнула на опасеніе сойти въ раннюю могилу, говорила, что никакія убжденія не принудятъ ее нарушить долгъ, которымъ она обязана своимъ родителямъ, умоляла меня забыть ее, сыскать себ подругу достойне ея, и прочее и прочее. Въ заключеніе всего она упоминала, что ни подъ какимъ видомъ не ршится на свиданіе со мной безъ вдома ея папа и мама, и упрашивала меня не искать случая встртиться съ ней, — такъ какъ она на другой день въ двнадцатомъ часу собиралась итти въ извстную часть Кэнсингтонскихъ Садовъ.