— О Зельда, Зельда, вы заставили меня потерять голову, честное слово. Я все эти дни только и думал, что о вас.

— Перестаньте, Джерри, не глупите. Я — вполне счастлива в браке и обожаю своего мужа.

Недоверчивое: «Да?!» — со стороны Джерри.

— Да, — твердо подтвердила Зельда.

— Но он вас ни в грош не ставит! Насколько я заметил, он никогда не бывает с вами, никуда не берет вас с собой и только и знает, что свои скачки.

— Но он это делает ради меня. Он намерен повезти меня в Европу нынче летом.

— Да, как же, дожидайтесь!.. А знаете ли вы, Зельда, что у меня есть свой отдельный капитал в сто тысяч?

— Так что же из этого?

— Я мог бы хорошо устроить вас, обеспечить…

— Джерри! Так вы предлагаете бросить Джорджа и пойти к вам в содержанки?! — Она была искренне возмущена и изумлена.

— Ну, зачем же так грубо? Я не совсем то хотел сказать.

— Да какое право имели вы предлагать мне такие вещи?

— Я не думал, Зельда… я просто хотел сказать, что был бы так рад заботиться о вас, покупать вам все, что вам нужно, и что, будь я вашим мужем, я бы… я бы…

— Вы бы проломили голову тому, кто сделал бы такое гнусное предложение вашей жене!

— Ну, ну, забудьте мои слова! Я, право, не подумал о вашем муже и…

— Советую вам подумать о нем! Джордж вдвое сильнее вас…

— О, не говорите таких вульгарных вещей! Я не собираюсь украсть вас у него. Я заметил только, что он с вами недостаточно… ну, скажем, внимателен, и что я бы иначе обращался с такой восхитительной женщиной, как вы… Пусть меня повесят, если я понимаю, что за удовольствие вы находите, живя с ним. Да он никогда и не бывает с вами.

— Это мое дело.

— Ну, ладно, забудьте, что я говорил, и скажите, что вы не сердитесь на меня за мою любовь.

Она пытливо смотрела на него целую минуту.

— Это не честная любовь, Джерри — вот в чем беда! — не то сказала, не то подумала она вслух.

— Ошибаетесь. Честная, настоящая. Я люблю вас так, как прежде не любил ни одну из девушек. Я люблю вас больше, чем отца и мать и всех своих друзей, какие у меня были и есть. Я люблю вас больше, чем…

— Тише, тише! Терпеть не могу преувеличений!

— Но я вас вправду, люблю, Зельда. Я вам дам все, что вы пожелаете, все, понимаете, если вы будете хоть капельку ласковы со мной.

В следующее свидание он, вытащив из кармана плюшевый футляр, открыл его и, вынув оттуда великолепный браслет с бриллиантами и изумрудами, попытался надеть его на руку Зельды. Но она отдернула руку.

— Что за идея, Джерри? — сказала она с нетерпением и досадой. — Вы хотите покупать мои милости, так что ли? Пробуете добрыми, старыми способами соблазнить меня? Право, Джерри, вы… Вы меня удивляете. Не надо мне вашего браслета, и не надо никаких подарков от вас — и не надо вас самого! Можете отложить ваши заботы. Я больше не желаю с вами встречаться.

На другое же утро она получила огромный букет белых фиалок с запиской: «Простите меня! Я — круглый дурак!» Джордж был дома, когда принесли цветы.

Она с готовностью рассказала ему все. Теперь, когда с Джерри все кончено, можно быть откровенной. Она искренне не желала больше видеть его. Он в самом деле дурак — сделал грубейшую ошибку; он очень дурного мнения о ней.

— Он часто ищет встречи со мной, — сказала она мужу, — и, кажется, неравнодушен ко мне. Он бегал за мной, когда я была еще девчонкой, а он мальчишкой. Уж чересчур он стал любезен! Я намерена «отшить» его.

Она разорвала записку Джерри, а фиалки отнесла в ванную. Ее слова звучали искренне, и в ту минуту она думала так, как говорила. Но в тот же день, когда Джордж ушел и ее позвали к телефону, она уже через полчаса ожидала Джерри на условленном месте.

Ресторан Родони расположен среди дубовой рощи; стены «столового» павильона увиты виноградом, из окон видны деревья, дальние крыши домов, а за всем этим — пурпуровые склоны одной из Береговых гор, напоминающей отдыхающего могучего льва. Ресторан этот — место, где собирается элегантная публика — находится по другую сторону бухты и, чтобы добраться до него, надо ехать сначала на пароме, потом поездом, а потом по извилистой дороге, каменистой и пыльной, которая, начинаясь от железнодорожной станции, приводит вас, наконец, в благословенный оазис дубовой рощи, лужаек, клумб герани… — словом — к Родони. В юности Зельда слыхала об этом месте. Винный погреб Родони, его цыплята, равиоли и таллерини славились в Сан-Франциско.

Джерри давно проектировал поездку туда, но Зельда затруднялась, как объяснить Джорджу такую долгую отлучку, и все оттягивала под разными предлогами это путешествие, до того самого дня, когда Джордж особенно обидел ее.

В тот день она была с Джерри на дневном представлении в «Орфее», потом он помчал ее в автомобиле на набережную, и они провели чудесный часок в Клифф-Хаузе. Ей ужасно не хотелось возвращаться домой, да и Джерри умолял ее остаться и пообедать с ним, однако она считала своим долгом вернуться в «Голден-Вест» вовремя, чтобы отобедать с мужем, как ни тягостны были для нее в последнее время эти мрачные трапезы. Но когда она, мужественно устояв против уговоров Джерри, поднялась в свой номер, оказалось, что ее жертва напрасна — Джорджа дома не было.