– Думаю, что со временем я привыкну к здешней жизни. К сожалению, пока я мало что видела здесь…

– Нью-Йоркцы почти никуда не ходят. Они привязаны в основном к своим районам.

Тереза покачала головой.

– Нет, это не для меня. Я хочу побывать везде – на Бродвее, в «Метрополитен-музее», на смотровой площадке в Статуе Свободы… О, я, кажется, увлеклась, но все это так интересно!

– И весьма освежает, – добавил Уолтер каким-то странным тоном, внимательно посмотрев на нее. – Скажите, – спросил он после короткой паузы, – откуда вы так хорошо знакомы с устройством сложной звукозаписывающей техники?

Тереза пожала плечами.

– Владение оргтехникой входит в мою профессию. В Бостоне я руководила секретариатом одной крупной компании.

– Понятно. А здесь вы согласны на любую, даже временную работу?

– Да. – Тереза с вызовом вскинула голову, – что в этом плохого?

– Не знаю, – ответил он, передавая ей вазочку с маслинами. – Но мне кажется, что вы очень многим пожертвовали, приехав сюда.

– Я, разумеется, считала, что делаю это не напрасно. – Тереза бросила на него многозначительный взгляд.

– Ну да, конечно. – Его губы дернулись в сардонической ухмылке. Надеюсь, что вы и дальше будете так думать.

– Что вы хотите этим сказать? – Тереза моментально ощетинилась.

– Только то, что, когда вы осмотрите все достопримечательности Нью-Йорка и новизна восприятия потускнеет, вы превратитесь в типичную жительницу одного из городских районов. – Уолтер сделал глоток вина. – И я думаю, что этот вечер будет приятнее для нас обоих, если вы перестанете искать скрытый смысл в каждом моем слове.

– А его нет? – с улыбкой спросила Тереза.

– Конечно нет. – Уолтер громко рассмеялся, увидев на ее лице растерянность. – Меня, правда, попросили уговорить вас поработать в «Карат Юниверсал». У вас, кажется, есть сомнения на этот счет, и я должен так очаровать вас, чтобы вы согласились.

– Не понимаю, зачем вам это надо?

– У вас ангельский характер, вы привлекательны, и вообще иметь вас в офисе – одно удовольствие, – скороговоркой выпалил Уолтер, вызвав у Терезы спонтанный взрыв хохота. – Вы великолепно знаете технику, что делает вас почти уникальной и определенно незаменимой. Завтра магнитофон снова может сломаться.

Тереза отрицательно покачала головой.

– Не думаю. И потом, в вашем распоряжении всегда есть мастер из «КМС».

– Я знаю. Но я хочу иметь вас в своем распоряжении, и постоянно, – мягко сказал Уолтер, глядя на нее своими серебристыми глазами. – Если честно, я не слишком жалую всю эту современную технику. Будь моя воля, я бы писал гусиным пером.

Официант принес первое блюдо – горячий чесночный хлеб с паштетом, томатами и оливками.

– Ой! – воскликнула Тереза, откусив кусочек. – Какой пахучий!

– Вы знаете, чтобы избежать неудобств, чеснок надо есть вдвоем. Это я говорю вам на будущее, – добавил Уолтер, заметив ее сердитый взгляд. – Вдруг вы захотите прийти сюда с Рейнером.

– Мне показалось, что мы договорились не упоминать о нем.

– Простите, случайно вырвалось, – сказал он виновато. – Давайте лучше примемся за еду.

Ужин был обильным, еда – превосходной. Они разговаривали, стараясь избегать щекотливых тем. Уолтер развлекал Терезу историями из жизни знаменитостей, с которыми ему приходилось встречаться по работе, расспрашивал ее о семье, о детстве, о ее надеждах и мечтах. И Тереза, забыв о том, что перед ней один из самых опытных тележурналистов, охотно отвечала на все вопросы.

На десерт им принесли сыр, фрукты, по чашке крепкого кофе. В конце ужина Тереза почувствовала, как пуговицы платья врезаются ей в живот.

– Это было божественно, – простонала она, тяжело вздыхая.

– Я рад, что вам понравилось, – с насмешливой веселостью отозвался Уолтер. – Может, этот ужин растопит ваше сердце и вы согласитесь поработать у нас?

– Я… не знаю. – Тереза была польщена. – Я сказала Эстер Эмерсон, что подумаю, но мне кажется… Ваше окружение, извините, не для меня.

Уолтер повертел в руках чашку с кофе и сказал:

– Если вас смущает лишь это, то вы будете работать не только для меня.

– О, я не это имела в виду! Кроме того, мы с вами заключили перемирие, не так ли?

– Так. Но перемирие – это временное прекращение вражды. А я бы предпочел устойчивый мир. Что вы думаете по этому поводу?

Тереза была в полной растерянности. Она опустила глаза и тихо ответила:

– Я согласна, если вы этого хотите.

– Очень хочу, поверьте.