Шрифт:
— Придется отставить горное-то училище еще раз.
— А что? Военное дело лучше горного, оно полезней! — горячился Шихов. — Сегодня командир Митин нужнее, чем инженер Шпынов!
— Голыми руками, Семен, немного навоюешь. Без железа, без чугуна — нету оружия. Значит, и без инженеров не обойдешься, — доказывал Герман.
— А все ж командиры теперь нужней, — настаивал Шихов.
Резервисты учились усердно. Наш отряд — конники — рубили лозу, проходили седловку, конный строй и вольтижировку. Бывало, за день так в седле наломаешься, что вечером едва дотянешь голову до подушки. Где уж тут гулять. И сердились на нас поселковые девчата, коротая летние вечера одни. Проходя мимо штаба, наши подружки озорно пели:
Милый мой, не задавайся, На коне не балуйся, При народе настыжу, — Ты тогда не жалуйся! Я надену черно платье И косынку белую, Пойду к милому в отряд, Забастовку сделаю!Скоро нагрянула новая беда: поднял мятеж чехословацкий корпус. Империалисты Антанты пустили в ход клевету, провокации, подкуп, шантаж и сумели толкнуть значительную часть офицеров и солдат корпуса на борьбу против Советской власти.
Двадцать шестого мая мятежники захватили Челябинск. Одновременно чехословаки заняли ряд городов Поволжья и Сибири.
В Челябинске находилась наша комиссия, закупавшая пшеницу для рабочих Екатеринбурга. Из членов комиссии вернулся лишь один. Он рассказал:
— Пока закупали хлеб, грузили в вагоны, подружились мы с чехами этими: они тут же в вагонах жили… И обедали мы у них на солдатской кухне. А потом вдруг схватили эти солдаты нас троих и потащили к коменданту, офицеру ихнему. Тот, не долго говоря, в зубы наганом: вы, мол, воры, хлеб у казаков украли. Ну, Алеха не стерпел. Сам, говорит, ворюга, наш хлеб жрешь, да и нас же позоришь! И хлясть его кулаком по морде. Алеху сразу расстреляли, а нас с Ильей избили в кровь и под арест. Два дня так сидели в подвале. Потом чех-солдат повел нас в нужник. Сунул нас туда и дверку захлопнул, стоит себе снаружи. Ну, мы смекнули: нырнули, значит, в яму и утекли… Под Кыштымом зарубили Илью-то, а я вот пришел.
Челябинская группа белочехов, захватив город, повела наступление в северном направлении, на Екатеринбург, а также на запад, к Златоусту, и на восток, в сторону Кургана и Омска.
В Екатеринбурге началось спешное формирование воинских частей для борьбы с чехословаками. Из Петрограда на помощь прибыл интернациональный батальон, состоявший из латышей, венгров, немцев и финнов. Все они ушли на фронт. Ушел и отряд Павла Хохрякова.
Иван Михайлович Малышев, назначенный военным комиссаром Златоустовского фронта, тоже уехал, взяв с собой Савву Белых — бывшего помощника командира молодежной сотни.
Гарнизон города состоял теперь только из нашего Верх-Исетского отряда резерва и недавно сформированного второго Екатеринбургского эскадрона. Нашим отрядом по-прежнему руководил П. З. Ермаков, который после выхода из госпиталя (куда он попал, получив ранение в бою у Черной речки) был назначен одним из комиссаров Центрального штаба резерва. 2-м эскадроном командовал бывший офицер Ардашев.
В городе объявили осадное положение. Конники непрерывно патрулировали, стрелки и пулеметчики также находились в постоянной боевой готовности.
Нашей компании некогда было собираться вместе. Герман работал заместителем председателя заводского комитета Социалистического Союза рабочей молодежи. Павел командовал пешим полувзводом. Шихову (наконец-то сбылась его мечта!) доверили пулемет. Подручными у Семена были Виктор Суворов и Саша Викулов. Новый командир муштровал своих подчиненных, покрикивая начальственным баском:
— Принесть воды! Заправить кожух! Викулов, поживей, Суворов, не отставай!
А я нес службу в конном отряде и, кроме того, выполнял разные поручения в качестве дежурного начальника штаба.
Дел хватало. Враги то тут, то там поднимали голову. Стало известно, что в «Союзе фронтовиков» [8] активизировались бывшие черносотенцы, монархисты, барские сынки и прочие недовольные Советской властью.
Чтобы узнать планы контрреволюционеров, Ермаков решил послать в Союз своих людей. Для этой цели выбрали двоих. У заводских ворот был вывешен приказ об исключении из отряда Гавриила Волокитина и Александра Костарева за пьянку и разгильдяйство.
— Вы пристройтесь в Союзе, ругайте покрепче наши порядки, а ночью тайком заходите ко мне, Синяеву или Медведеву, рассказывайте, какая там обстановка, — дал наказ «исключенным» Петр Захарович.
8
Организация, созданная Временным правительством. В нее входили главным образом контрреволюционно настроенные офицеры, а также часть сагитированных ими солдат. — Авт.
И ребята сумели выполнить задание. Через некоторое время они сообщили, что «Союзом фронтовиков» руководит «личность из центра», именуемая Каргопольцевым. Кто этот «вождь» и какова его настоящая фамилия, узнать не удалось.
Потом мы получили от Волокитина и Костарева известие о том, что «фронтовики» решили собраться десятого июня на Верх-Исетской площади, около Успенской церкви, якобы на митинг, а на самом деле с целью начать вооруженный бунт. Разрешения проводить митинг Союз, разумеется, не просил.