— Существом, что пленило вас троих.

— Да, близко знакомы, — шепчет Милита. — Хватка у него будь здоров.

— А когда-то был человеком. Мы превращаем младенцев в саффлов, так они называются. Удараг — их предводитель, одно из наших лучших творений. Жаль, не все дети выживают после трансформации, но ничего не попишешь.

— Да, грустно, — хныкает Милита. — Чувствую себя в этих оковах никому не нужной, беспомощной… Если кто решит сделать со мной что-то… непотребное, даже не смогу воспротивиться…

У Тимориса глаза вытягиваются на стебельках, отвисшая челюсть качается маятником, взгляд пожирает Милиту, как у пещерного изгоя, который десять лет не видел женщин. Даже Эгорд выходит из транса, смотрит настороженно, Милита слишком уж разошлась: сумрачное тело в движении, будто затекло, ищет удобную позу, веки полуопущены, из приоткрытых губ — сладострастные вздохи…

Лысый маг закипает, лицо красное, зубы стиснуты в волчьем оскале. Пальцы впиваются лохматому в плечи, разъяренный маг отшвыривает напарника за спину, нос как клюв целится в Милиту.

— Хватит! — гавкает. — Узнала все?!

— Еще вопрос, — голоском доброй феи звенит девушка. — Сколько этих самых… эээ… саффлов уже создано?

— Три сотни! Все?!

— И они здесь?

— Да! В подземелье! Все?!

— Еще один вопрос, пожалуйста… — пиликает пленница, глазки лучатся нежным солнечным светом.

— Быстрее!

— Скажите, зачем вы делаете этих существ?

— Помочь Владыке Зараху завоевать мир! Он наградит неисчерпаемым источником силы, демонической магией!

— А еще горами еды, морями вина и ордой прекрасных демонесс, — глотает слюнки лохматый.

— Заткнись! — рычит лысый.

— Еще один крохотный вопросик, умоляю, последний коротенький вопросик, — скороговоркой чирикает Милита.

— Говори уже, нежить!

— Где логово Зараха?

— В драконьих землях! А потом вниз!

— Это как?

— Логово Зараха — это черная бездна! Падать очень долго, не меньше суток! Там демоны, драконы и прочие создания Зараха и Темного Ордена, которые вот-вот сотрут в пыль этот слабый мирок! Теперь, наконец, все?!

— Все!

Милита пронзительно кричит. Ее окутывает фиолетовое пламя, рот растягивается как у рычащей пантеры, сверкают кривые конусы клыков. Башня содрогается, лысый заносит лапищу, с пальцев готов сорваться смертельный луч.

Крыша с грохотом проламывается, плиты осколков проносятся между людьми, из бреши выстреливают пылевые облака, врывается гибкая спрессованная колонна белых костей в лиловом пламени, Эгорд узнает дракона, верного слугу Милиты. Челюсти выбрасывают густой трескучий поток рыб-нежитей, твари обвивают лохматого мага костяным шаром, скользят, клокочут, жертва даже не успевает крикнуть, сквозь тучу бьющихся жрущих скелетиков сочатся ручейки крови с мякотью.

Сбитый с ног лысый бросается загнанной крысой к сфере, прыжок превращает в дым, маг исчезает под стеклом черного пузыря.

Стайка рыб разгрызает оковы Милиты, девушка приземляется, в руке вспыхивает лук. Немертвая молнией подскальзывает к Эгорду, лезвия на концах магического оружия свистят сиреневыми полосами, браслеты пленника падают как перезрелые яблоки. Милита пускает стрелы в оковы Тимориса, воин с руганью сваливается на камни, отмахивается от рыб.

Милита уже на драконе.

— Шустрее! — поторапливает спутников.

— Родной ты мой! — Тиморис карабкается по знакомым хребтовым бивням. — Скучал без дяди Тимориса? Давай, дохлая, гони лошадку, валим!

— Нужно забрать Наяду. — Эгорд запрыгивает на гребень. — Без нее не летим.

— Раскомандовался! — Милита перебегает к шее дракона. — Как спасать, так Милита, а вам бы только строить преграды. Кого собрался забирать?

— Кстати, Эгорд, — Тиморис стряхивает с плеч пыль, — ты говорил про какую-то девицу. Имеешь в виду ее?

— Да. Летим в селение.

— У тебя что, нашлась сводная сестра? — бросает немертвая, дракон разводит крылья, изрыгает вой с пучками фиолетовой маны.

— Хуже, — отвечает за Эгорда Тиморис. — Не я один полазил под юбками. Долазился, не может вылезти.

— Вот же Ямор, не одно, так другое… — Милита качает головой. — Впрочем, улетать с острова пока не собираюсь. Есть кое-какие счеты.

Взлетают. Под сломанным куполом остаются кишеть и трещать челюстями косяки мелкой прожорливой нежити.