Кабашов Сергей Юрьевич
Шрифт:
19. Ме душевский А. Н. Формирование правящего класса // Социологический журнал. 1995. № 4. С. 36–49.
20. Оболонский А. В. Постсоветское чиновничество: квазибюрократический правящий класс // ОНС. 1996. № 5.
21. Оболонский А. В. Бюрократия и государство. М., 1996.
22. Попов Г. Блеск и нищета Административной Системы. М., 1990.
23. Попов Г. X. Пути Перестройки. Мнение экономиста. М., 1989.
24. Разуваев В. В. Власть в России: бюрократическое измерение // Кентавр. 1995. № 4.
25. Четкое М. А. Социальный профиль верхов (исследования постколониальных элит и опыт для России). М., 1997.
26. Явлинский Г. Согласие на шанс. М., 1991.
Глава 11
Развитие теории бюрократии в современной западной политической науке
Школа «человеческих отношений» о новой модели бюрократии. Применение структурного функционализма Т. Парсонса в исследовании бюрократии. Сравнение моделей «рациональной» и «естественной» систем бюрократии по Ф. Голднеру. Модели рациональности бюрократических организаций А, Этциони. Школа «социальных систем» о функциональных особенностях бюрократических систем. Власть бюрократии на уровне организаций в работах С. Липсета. Тенденции развития бюрократического аппарата в теории политического поля П. Бурдье. Постмодернизм и «дисциплинарная власть» М. Фуко. Роль инструментальных мотиваций административной деятельности в работе А. Даунса «Бюрократия изнутри». Теория бюрократического поведения У. Нисканена. Концепция «бюрократического типа личности».
В чем отличие новых подходов социологической школы «человеческих отношений» в рассмотрении функциональных характеристик бюрократии в сравнении с «классической» концепцией М. Вебера?
По мнению ряда современных западных социологов и политологов, упрощенное представление о природе человеческого поведения в организации, рассмотрение служащего, во-первых, как инертного инструмента, выполняющего указанное ему назначение, во-вторых, трактовка аппарата служащих в качестве чего-то данного, а не переменной величины в системе — этот органический дефект, присущий «классической» веберианской школе, необходимо «подвергнуть ревизии».
Об этом однозначно свидетельствует то обстоятельство, что в западной политической и социологической литературе конца XX в. говорится уже не об исполнении, а о реализации решений. Иными словами — современный государственный чиновник выступает не просто исполнителем политических решений, а действующим лицом процесса их принятия, конструктивным, активным и инициативным партнером выборных политических институтов.
С этим этапом развития теории бюрократии связано возникновение школы «человеческих отношений», разрабатывающей иную, отличную от «классической» функциональную модель государственной службы. В новой доктрине пересматривается концепция М. Вебера относительно мотивов поведения людей в организации. Отправной точкой нового подхода является утверждение, что служащих, составляющих организацию, нельзя рассматривать как инвариантные социальные факторы: необходимо исследование их поведения, которое изменяется в зависимости от условий и мотивов.
Возникновение доктрины «человеческих отношений» связывается с именем американского социолога Э. Мэйо, известного своими экспериментами, проводившимися в середине 30-х гг. XX столетия и получившими название «хоторнских» — (по названию г, Хоторна в США). Целью этих экспериментов, длившихся 5 лет, было изучение социальной организации внутри трудовых групп. Основные идеи и результаты экспериментов изложены в книге Э. Мэйо «Человеческие проблемы индустриальной цивилизации». Главный вывод, к которому пришел Э. Мэйо, сводится к утверждению, что решающее влияние на рост эффективности труда работников в организации оказывают не материальные, а главным образом психологические и социальные факторы.
Доктрина «человеческих отношений» акцентировала важность неформальных факторов деятельности любой организации, поэтому основное содержание этой доктрины можно свести к трем положениям: 1) человек представляет собой «социальное животное»; 2) жесткая иерархия подчиненности, формализация организационных процессов несовместимы с природой человека и 3) решение проблем человека — дело управленцев.
Одним из принципов «классической» теории бюрократии является принцип специализации служащих, который оценивается как основа эффективности деятельности любого аппарата. Однако исследования представителей школы «человеческих отношений» обнаружили наличие в коллективах служащих социальных групп, обладающих собственными «нормами и целями», которые зачастую не совпадают с нормами и целями, выработанными администрацией. Эти социальные группы могут обладать достаточной самостоятельностью, чтобы реально противопоставить свои цели целям руководства или организации в целом. Наличие таких автономных групп со своими независимыми интересами квалифицировалось веберианской школой как дисфункция в формальной структуре организации.
Школа «человеческих отношений», сосредоточившая внимание на учете «неформальных факторов», напротив, выдвинула тезис, согласно которому эта дисфункция не носит негативного характера, а является естественной реакцией, возникающей вследствие того, что рутинная работа служащих под постоянным и строгим контролем администрации вступает в конфликт с потребностями служащего.
Были изучены различия между формальными подразделениями с целью выяснить, насколько они способствуют «дивергенции подцелей» в отношении «общих целей» организации. В результате исследований был сделан вывод, что подразделения, имеющие различные функции и занимающиеся различными видами деятельности, вырабатывают различную ориентацию своих членов относительно времени, заданий и межличностных отношений, а также строятся по различным формальным внутренним структурам. Чем выше степень различия между любыми двумя подразделениями относительно указанных измерений, тем больше возрастает проблема при достижении их сотрудничества.
Школа «человеческих отношений» выступает с критикой и другого важного принципа «классической» теории — осуществления иерархической системы организации бюрократии. Согласно концепции М. Вебера, иерархия выступает важной интегрирующей силой, позволяющей обеспечить выполнение приказов и повиновение власти. В действительности же, как доказывают представители школы «человеческих отношений», принцип иерархии не только противоречит отношению людей к системе подавления личности формальными приказами и ошибочно толкует готовность людей повиноваться власти, но, наоборот, вызывает т. н. «синдром порочного круга». Сущность этого «синдрома» состоит в том, что дисфункциональные последствия традиционных методов контроля усиливают убеждение руководителей в эффективности подобных методов управления, вследствие чего нарушение правил порождает еще больше правил с тем, чтобы справиться с этим нарушением. Движение по этому порочному кругу происходит со все возрастающей силой.