Шрифт:
— И тебе сладких снов, эмуншер, — прошептал мужчина, а на его губах играла мечтательная улыбка.
Такеши спал, он знал это наверняка, но сон был так ярок и настолько реален, что он начинал сомневаться в этом, тем более, что этот сон был о том, чего он неудержимо хотел, о чем мечтал. Анита… Она была здесь, в его спальне. И от ее утонченной красоты у него просто захватывало дух, восхищение горело в его глазах: мягкий теплый свет играл искорками в ее волосах, золотил белоснежную кожу плеч и спины, соблазнительно обнаженную рискованным фасоном платья. Его тянуло к ней так сильно, что он чувствовал, как покалывает кончики пальцев от неудержимого желания дотронуться до нее, легонько повести по ее нежной коже, прикоснуться губами в едва ощутимой ласке. Он улыбнулся, неслышно приблизился к ней и обнял, тихо млея от ощущения ее тела в его руках. Она манила и соблазняла, он буквально пылал. Со стоном капитуляции, мужчина еще крепче прижался к ее спине, а губы бережно коснулись ее обнаженной шеи, в нежнейшей ласке скользнули по плечу.
— Ты так прекрасна, шерити. Никто не в силах сравниться с тобой, — едва сдерживаясь, чуть хрипловато шептал он между поцелуями.
Она медленно повернулась в его объятьях, и он буквально утонул в ее широко распахнутых сияющих глазах, окончательно околдован загадочностью улыбки.
— Анита, — выдохнул Такеши и, склонившись, коснулся нежным и легким, как прикосновение бабочки, поцелуем ее губ.
Невыносимо острое наслаждение затопило его, буквально сводя с ума, когда она ответила, потянулась к нему, зарылась пальцами в его волосы. Он чувствовал, как его переполняет безграничная нежность и любовь. Его сердце неистово билось, руки притягивали ее еще ближе, пальцы чувственно ласкали кожу ее спины. Сейчас для него существовала только она, его эмуншер, его шерити, его самое большое сокровище. Он уже не может не целовать ее, это выше его сил. Соблазн слишком велик, и он вновь покрывает поцелуями ее лицо, шею, плечи, настойчиво избегая губ. Ведь стоит ему коснуться ее сладких губ, и он пропадет окончательно. Впрочем, он уже пропал и прекрасно знает это. Он давно сдался и положил все к ее ногам: сердце, душу, гордость, но она все еще не ответила ему.
— Ты не пожалеешь, — шепчет он, уговаривая ее дать ответ. — Ты никогда не пожалеешь. Прошу, скажи да, Анита. Умоляю.
Ее тело отвечает на каждый его поцелуй, каждое прикосновение, она выгибается в его руках. Боги, как же она соблазнительна, как же чувственна.
Согласие срывается с ее губ, когда он уже и не надеется это услышать. Чистое и незамутненное счастье пронзает его, и он дарит ей головокружительно жаркий поцелуй. Ее платье падает на пол следом за его рубашкой. Он подхватывает ее на руки и, не прекращая целовать, несет к кровати. На миг она приходит в себя, когда ее обнаженная кожа касается прохладного атласа простыней, удивление и нерешительность появляются в ее глазах. Такеши медленно склоняется и нежно, но настойчиво целует ее, даже сейчас готовый отступить, если она решит сказать «нет», но Анита отвечает. Ее руки скользят по его груди, поднимаются вверх, она обнимает его и притягивает еще ближе. Тихий стон срывается с его губ, и он едва слышно шепчет, касаясь губами ее губ:
— Только не передумай, любимая.
В ее глазах не сомнений, она улыбается ему, и он снова дарит ей нежные поцелуи и обжигающие прикосновения. Ее стон сладчайшей музыкой раздается в тишине комнаты. Она тает в его руках, теряется в поцелуях, непроизвольно выгибается, стараясь стать еще ближе. И он готов дать ей все и даже больше. Такеши уже буквально дрожит от нетерпения, на один долгий миг их горящие глаза встречаются… осторожное движение… ее тихий выдох, и он ловит губами ее шепот «Шигео», она обнимает его, усиливая его и так невероятно острое наслаждение настолько, что… он просыпается, жадно глотая воздух широко раскрытым ртом.
— Боги, — едва слышный стон переходит в смех: вот уж точно сон был невероятно сладкий, как она и пожелала ему. О да, мучительно сладкий…
Тахира
Анита проснулась в хорошем расположении духа и с удовольствием потянулась — выспалась она отлично, как и обещал Ру. Она легко соскользнула с кровати и, накинув легкий халатик, отправилась в ванную. Девушка быстро привела себя в порядок и оделась, когда ее мысли про странности вчерашнего вечера прервал неф.
«Ани, у тебя на ксее два сообщения».
«Как это?» — удивилась она.
«Я решил тебя не будить, поэтому пытавшимся с тобой связаться пришлось оставить сообщения», — терпеливо пояснил Рунихера.
«И я могу их прослушать?»
«Даже просмотреть», — усмехнулся он и в ее руках материализовался ксей.
«Начни с того, что от секретаря Нифонта, — посоветовал Разрушитель. — Тем более, что оно было первым».
Анита пожала плечами и включила первое сообщение, где незнакомый мужчина передавал ей настоятельную просьбу Нифонта позавтракать с ним в его покоях. Она хмыкнула и задумалась стоит ли принимать такое не совсем приличное предложение, а потом решила, что все же пойдет.
«Второе сообщение от Такеши, — загадочно понизил тон неф, — лично от него».
«И что он хотел мне сказать?» — удивилась девушка.
«Включи и все увидишь», — Рунихера явно сдерживал веселье.
«А чужие сообщения просматривать некрасиво», — буркнула она.
«Прости, Ани, не удержался, — он подпустил в голос чуть раскаяния. — А если серьезно, то запись велась на встроенный в броню ксей, а это значит, что я автоматически знаю, что в сообщении. Не обижайся, шерити, это никак не исправить. Лучше посмотри что там. Поверь, тебе понравится».
«Ладно», — она вздохнула, пытаясь примириться с тем, что он будет в курсе всех ее переговоров, и обмерла: разговор с Шигео и ее выходка в конце…
«Ани, я не был свидетелем твоего вчерашнего разговора с Такеши, — поспешил заверить девушку Разрушитель, пока она себе чего не напридумывала. — Ксей был у тебя в руках, когда он в таком состоянии информация меня минует, — она молчала, и он не выдержал: — Ани, я научу тебя экранироваться, только не отгораживайся, поговори со мной».