Огонь весело потрескивал в печке, дом наполнилась мягким теплом. И сыростью уже не так сильно пахло. Снежка с Пашкой и дядей Сашей разговаривали и весело смеялись, готовя ужин на кухне, будто ничего необычного не произошло. Гному, похоже, тут вообще понравилось.

— Здорово же, как в лагере! — говорил он. — Можно картошку в костре испечь и сосиски. А дома просидели бы за компом все каникулы.

Глеб растянулся на старой коротковатой тахте, перебирая в памяти события сегодняшнего дня. Ему уже хотелось домой. Он уже скучал по родителям, Нике и даже Ваньке.

Как Глеб не уговаривал Снежку не рассказывать своему дяде про трюк с гаражом, она, естественно, не утерпела. Дядя Саша сказал, что теперь Глебу небезопасно оставаться дома. И предложил им с Гномом пожить какое-то время у него на даче и все обсудить. Родителей долго уговаривать не пришлось. Потому что пришлось обмануть. Глеб сказал, что поживет недельку у Пашки, а Пашка, что у Глеба. Главное, хотя бы раз в день отзваниваться родителям, чтобы ничего не заподозрили. Врать было противно, но еще ужаснее то, что Глеб совсем не был уверен, сможет ли он вообще когда-нибудь вернуться домой. Вот ведь влип, так влип!

Лампочка под потолком мигнула и погасла. Вошел Гном, зажег подвесной фонарь, работающий от батареек. Устроился на диване, с интересом глядя на Глеба.

— Чего? — огрызнулся тот.

— Давай! Тренируйся. Я не хочу, чтобы ты ночью случайно закинул меня куда-нибудь.

— А как?

— А я знаю? Это же ты у нас… человек игрек.

— Пошел ты! — беззлобно бросил Глеб и задумался.

Он полежал, глядя в потолок. Перевел взгляд на Гнома. Сосредоточился…

В чувство его привела увесистый удар под дых. Хватая ртом воздух, Глеб вытаращился на друга:

— Ты чего?

— Сам чего! Ты что собирался делать? Научиться останавливаться! А не колдовать по полной! Балбес! Прикалывается еще!

Глеб перевел взгляд на диван… На то, что было диваном. И понял, почему Пашка выглядит как-то странно — он попросту был весь мокрый! А на месте бывшего дивана возвышалась роскошная белая красавица-ванна, полная воды. Горячей — к потолку поднимались густые клубы пара.

— Кретин! — продолжал возмущаться Пашка. — Где сушиться теперь?!

— Извини… — давя неуместный хохот, произнес Глеб. — Сейчас.

Еще одно мысленное усилие — все-таки за прошедшее время он довольно хорошо научился управлять даром — и вместо ванной стоит большая русская печка. Такая, как у прабабушки в деревне — с облупившейся побелкой, уходящей в потолок трубой и закопченной железной дверцей, за которой весело пляшет огонь. От печки густо потянуло теплом и дымом.

Гном подошел ближе, раскинул руки и начал исходить паром. Через минуту он подтащил к печке один из стульев, безо всякого стеснения разделся и развесил одежду сушиться.

— А если Снежка войдет? — спросил Глеб.

— Не войдет. Она там за кашей смотрит, — Гном хмуро посмотрел на друга: — Ну чего? Будешь нормально?..

— Конечно! Ты что — обиделся, что ли? Я ж не хотел…

— Вот еще… На каждого идиота обижаться — обижалка отвалится! Давай — колдуй! Только не на меня!

— А куда?

— Вот блин! Ну, возьми… дров наделай, что ли. А то прогорит сейчас и что?

И Глеб стал «колдовать». Вернее, учиться «не колдовать». Вскоре стало понятно, что заставить себя остановиться во время превращения гораздо труднее, чем когда-то было научиться погружаться в нужное состояние.

К тому времени как Снежка позвала ужинать, он заработал не меньше десяти оплеух от верного товарища, оказавшихся надежным тормозом в «колдовстве».

— Мальчишки, идемте ужи… Ой! — Снежка сунула голову в проем. — А что тут?.. Дядя Саша!

Алекс обвел взглядом комнату и обомлел. В комнате появилась огромная поленница сучковатых дров, шикарная двухспальная кровать (занявшая почти всю каморку), обои в жутких розочках и множество странных предметов. Например, мятый самовар, доверху полный колой без газа (жуткая гадость) — грубо прерванная Гномом попытка соорудить автомат по продаже газировки. Или две миски с вонючей биомассой желто-зеленого цвета — опять же, не доведенное до конца создание обеда. Хорошо хоть Гном уже обсох и оделся.

— Силен! — выдохнул Александр, осматривая печку. — А я думаю, чего в доме так жарко-то? У меня к тебе, Глеб, есть серьезный разговор.

Говорить не хотелось совсем. За несколько часов тренировок Глеб вымотался так, словно месяц подряд разгружал вагоны с углем. Хотелось одного — упасть на кровать и отключиться — благо, рядом Гном, согласный стоять на страже.

За ужином удалось выяснить кое-что о принципе работы «дара». Получалось, что «колдовство», прерванное в процессе, дает самый неожиданный результат, но всегда логически связанный с исходным замыслом. Стало понятно, как зародилась повальная эпидемия. Желая противной училке смерти от инфаркта или чего-то подобного, Глеб испугался и сумел непроизвольно остановиться. Но, так как механизм, если можно так выразиться, уже был запущен, получилась странная, жутко заразная болезнь. Глеб даже пожалел, что ему раньше не пришло в голову изучить свою способность. Рассмотреть, так сказать, с разных сторон. Они-то думали лишь о том, как бы научиться вызывать ее по желанию. Почему-то мысль о потенциальной опасности дара не приходила ребятам в голову. «Ну… Лучше поздно, чем никогда» — утешил себя Глеб, чувствуя, как начинает клевать носом.