Он опустил голову, и рыбы склонились в поклоне.

— Это большое событие для всех нас! — продолжал Террапин тихо. — Я действительно очень рад видеть сегодня так много старых знакомых.

Его взгляд скользнул по переполненным лужайкам. Казалось, за одно мгновение он узнал каждого присутствующего.

— Однако, — его сморщенные брови поднялись, — один из нас отсутствует!

Тюлень оглянулся и торжествующе закричал:

— Она здесь, мой лорд! Она только что прибыла!

Раздался шум, вокруг зашевелились и зааплодировали.

В следующую минуту, к удивлению детей, из туннеля появилась знакомая фигура в синем пальто и соломенной шляпке, отделанной маргаритками. Аккуратная и прямая, она пересекла тропинку и подошла к скале, на которой сидел Террапин. Приветствия переросли в радостные крики.

— Добро пожаловать, Мэри Поппинс! — слышалось со всех сторон.

Мэри Поппинс подняла в знак приветствия зонтик с ручкой в форме головы попугая, после чего сделала реверанс Террапину.

Некоторое время он смотрел на нее, словно хотел заглянуть в самое сердце, затем кивнул лысой головой и дружески улыбнулся.

— Моя дорогая юная родственница! — сказал он милостиво. — Я очень рад твоему приходу. Прошло много лет с тех пор, как у нас был посетитель из верхнего мира. И еще больше времени минуло с тех пор, как твой выходной совпадал с Большим Приливом. От имени всех морских существ я приветствую тебя, Мэри!

С этими словами он протянул ей свою сморщенную лапу.

Мэри Поппинс пожала ее и с уважением поклонилась. Затем они с Террапином переглянулись, и каждый из них улыбнулся таинственной, всезнающей улыбкой, словно мысли другого не были для них секретом.

— А теперь, дорогая Мэри, — сказал Террапин, — разреши преподнести тебе маленький подарок. Никто не должен уходить с Большого Приема с пустыми руками.

Он засунул лапу в пещеру и вынул оттуда маленький яркий предмет.

— Возьми это на память о твоем визите. Из нее получится красивая брошь или шляпная булавка.

И, подавшись вперед, он прилепил к пальто Мэри Поппинс Морскую Звезду.

Подарок сверкал и переливался на синем пальто, словно горсть брильянтов.

— О, благодарю! — воскликнула Мэри Поппинс с восторгом. — Я давно мечтала о такой!

Она улыбнулась Террапину, Звезде, потом ее взгляд перешел на детей. Улыбка тотчас исчезла.

— Джейн! Сколько раз говорить, что таращиться неприлично! — Мэри Поппинс сердито фыркнула. — Закрой рот, Майкл! Ты не треска!

— Еще бы! — пробормотала Треска со своего места позади детей.

— Стало быть, это и есть Джейн с Майклом! — сказал Террапин, оборачиваясь к ним. — Очень рад тому, что увидел вас, наконец. Добро пожаловать на Вечер Большого Прилива!

Он степенно поклонился им, и дети, понуждаемые взглядом Мэри Поппинс, поклонились в ответ.

— Как видите, — продолжал он своим старческим надтреснутым голосом, — я знаю, кто такие Джейн и Майкл. Но мне интересно, знают ли они, кто я?

Ребята покачали головами и молча уставились на него.

Террапин слегка подвинул свой панцирь и после недолгой паузы заговорил.

— Я Террапин. Я — корень мира. Под городами, под холмами, под морем я строю свой дом. От этого корня, вверх сквозь воды, земля прорастает цветами и лесами. Из него зародились и горы, и человек, и животные, и птицы…

На мгновение он замолчал, и воцарилась полная тишина. Сотни глаз были устремлены на скалу. Затем он продолжил.

— Я старше всего на свете. Я люблю мрак и тишину… Я мудрый и очень терпеливый. Здесь, в моей пещере, все вещи берут свое начало и сюда же возвращаются в конце концов. Я умею ждать. Я умею ждать…

Он прикрыл глаза и закивал лысой морщинистой головой, словно продолжал про себя что-то говорить.

— Мне больше нечего сказать, — произнес он через минуту, открывая глаза. — Итак, — он гордо вытянул маленькую, похожую на плавник лапу, — пусть играет музыка! Пусть жители моря сами выберут танец. Что будет на этот раз, дети мои?

— Тидди-ум-пом-пом, тидди-ум-пом-пом! — напел голос, похожий на жужжание пчелы, залетевшей в бутылку.

— Что ж, неплохо, Адмирал! — кивнул Террапин. — Предложение принимается. Ударьте Матросский Танец!

И тут же вокруг поднялась суматоха. Оркестр грянул веселую музыку, и рыбы закружились на месте. Голоса и смех наполнили море. Начинался Большой Прилив.

Тидди-ум-пом-пом! И рыбы, и русалки, и мальки, и тюлени слились в один хоровод.

— Тидди-ум-пом-пом! — громко распевал Биннэкл, вспоминая о своих счастливых пиратских днях. Вокруг него танцевали рыбы, радостно махая сверкающими плавниками.