Шрифт:
А теперь?..
— Ты знаешь жизнь, Ази, ты много горьких дней видела, скажи мне, как это бывает, когда сердце человека становится прахом и только одна его душа еще скитается по земле? — спросила она старуху.
Но Ази молча замахнулась фартуком на забравшихся в лачугу соседских кур и проворчала:
«Киш, пошли отсюда, негодные».
2
Такие женщины встречаются в каждом поселке, в каждом городе. В семью, где поселилось горе, они приходят без приглашения, приходят по праву старшего, чтоб помочь и советом и делом.
Такой женщиной была и Ази.
В черной шали, с длинной, свисающей по краям бахромой, она день-деньской суетилась с неразлучным веником в руках. Со стороны казалось, что согнутая в дугу Ази только и делает, что подметает. Ази никогда не глядела на небо, и потому казалось еще, что она навек рассорилась с богом и вся отдалась грешной земле — только ее одну она и видит, прислушивается ко всем ее голосам, беседует с нею.
И вправду, Ази не любила бога, не верила в него, не находила справедливости в его поступках.
— Подкуплен, — говорила старушка уверенно.
Те, кто знал ее смолоду, говорили, что когда-то статной и видной женщиной была Ази, отличалась крутым характером и однажды даже сидела в тюрьме, и сидела ни больше, ни меньше, как за… убийство.
Не верилось, но — это была правда.
В те далекие дни жила она в глухом горном селе и, овдовев, одна управлялась с целой семьей.
А убила она лесника, соблазнившего ее восемнадцатилетнюю дочь, глухонемую девушку, которая, не стерпев позора, кинулась с высокой скалы в пропасть.
Оскорбленная горянка воспылала жаждой мщения. Она долго преследовала негодяя и наконец застала его в лесу спящим под деревом.
Став на колени, она разбудила лесника и, когда он проснулся и увидел ее, по самую рукоятку вонзила ему в грудь кинжал.
— Ази, зачем ты его разбудила? Ведь он мог тебя убить? — спрашивали ее.
Морщинистое лицо старухи на мгновение светлело, и в глазах ее вспыхивали горячие искорки.
— Разбудила, чтобы он увидел.
— Кого, Ази?
— Меня… Мой кинжал…
Немного помолчав, она добавляла:
— А что?.. У мести есть свой язык… Но не все его понимают…
Выйдя^из тюрьмы, Ази нашла свое хозяйство разоренным. С тех пор ушла она в город, стала ходить по дворам, стирать чужое белье.
Кто бы сказал теперь, глянув на Ази, что это та, некогда гордая, статная женщина? Жизнь жестоко расправилась с нею. Корыто прачки согнуло ее в дугу иссушило.
Одно только доброе честное имя и осталось у Ази. Рассыпь под ее ногами золото — не возьмет и крупинки. Вот почему, куда бы она ни пришла, перед ней открывались все двери, ей весь дом доверяли.
Старуха много курила, иногда непрочь была выпить. Курила она какой-то крепчайший-табак, которым туготуго набивала свою длинную трубку, а пила водку "тоже крепчайшую, «семивзводную».
Иногда, возвращаясь по вечерам домой, Ази спускалась в погребок Геворка, всегда напитанный запахами дыма, пота и вина.
Трактирщик молча наливал ей стакан обжигающей водки, посыпал солью кусок черного хлеба и клал на прилавок.
Ази молча расплачивалась, потом залпом выпивала водку и, жуя хлеб, так же молча уходила.
Печально глядели ей вслед завсегдатаи погребка и, тяжело вздыхая, чокались, на мгновение нарушив очередность своих тостов.
— Что ж, выпьем по одной за здоровье этой несчастной!..
«Несчастная…» Иначе и нельзя было назвать старую Ази…
3
Как-то утром Ази повела Микаэла в квартал персидских бань.
Это был особый мир, раскинувшийся у подножия скалы с крепостными развалинами на верхушке. По склону скалы лепились один над другим убогие домишки. Словно спасаясь от беды, взбежали они вверх, к самому подножию крепостных сооружений, и со страхом поглядывали оттуда на катившиеся внизу воды широкой реки. Между домишками змеились узенькие улочки, порой такие тесные, что на них с трудом могли разойтись два хорошо навьюченных верблюда. А ближе к берегу реки расположились знаменитые бани и рядком с ними чайные, привлекавшие посетителей из самых отдаленных районов города.
Как гласит предание, именно отсюда город и получил свое начало, а затем, разрастаясь, захватил новые холмы, ущелья и балки.
Говорят, что немало родников и речушек осталось под многоэтажными домами и просторными улицами города, а он все расширялся и мало-помалу завладел всей огромной долиной реки по обоим ее берегам.
Красивая легенда связана с основанием города. Ази по дороге рассказывала ее Микаэлу.
В незапамятные времена, когда все эти места были покрыты непроходимыми лесами, кишевшими зверями и птицами, люди приходили сюда на охоту из самых дальних краев.