– Сэр Патрик умер? – На лице Ползуновой отразилось искреннее огорчение. – Что же случилось? Сердечный приступ?

– Да нет. Просто совал нос в чужие дела, – жестко ответил Янг. – Зачем вас понесло в Ньюкасл? Что вы собирались там выяснить? – Он пристально взглянул ей в глаза.

– Ох, Стив, извините меня ради бога за любопытство! – Кажется, Ползунова собиралась всплеснуть руками, но помешал скотч. – А почему вы нас скрутили?

Похоже, ее мозг выдавал какие-то импульсы здравомыслия, которые перемежались длительными провалами.

– Что вы делали в юридической конторе? – повторил Янг свой вопрос, не давая сбить себя с курса.

– Я ужасно за вас волновалась. И надеялась, что, возможно, завещание поможет найти мне ключ к раскрытию преступления.

Он вопросительно приподнял брови.

– Ну, я решила, что, возможно, из каких-то бумаг, которые вы получили в наследство, вы узнали что-то важное о своей семье и из-за этого вас хотели убить.

Юля постаралась максимально понятно объяснить ему свою теорию, при этом не касаясь щекотливой темы отцов и незаконнорожденных детей. Похоже, Янг и так напуган до полусмерти происходящим в Гарте, вон от страха даже их с Томом связал.

– Стив, – мягким голосом проговорила она, – поверьте мне, я ни в коем случае не хочу вам зла. Наоборот, пытаюсь помочь вам! После смерти Шарлотты вы так легко отнеслись к нависшей над вами угрозе, что я решила сама предпринять кое-какие шаги, пока с вами не случилось несчастья!

– То есть вы пытались защитить меня от убийцы? – недоверчиво переспросил Янг.

– Ну, да! – радостно согласилась Юля, испытывая огромное облегчение от того, что ее так быстро поняли.

Стив Янг рассмеялся громким хриплым смехом. Он смеялся до слез.

– Знаете, я не очень склонен к подобному проявлению эмоций, – всхлипывая, проговорил он, – но вы – это что-то невероятное. Представляю, как весело живется вашему мужу! Это, безусловно, объясняет его странную привязанность к вам.

– Что вы имеете в виду? – Последнее замечание Юле совершенно не понравилось, на что это он намекает?

– Ничего особенного, кроме того, что он мог бы найти себе кого-то помоложе, поумнее и покрасивее.

– Ну, знаете! – Юля просто задохнулась от подобной наглости. Хам, натуральный хам! А она еще беспокоилась о нем!

– Так кого же вы подозреваете? – развязно спросил Янг, развалясь на стуле.

Юля смотрела на него с откровенной неприязнью. И как это он мог ей раньше нравиться? Она считала его милым человеком. А сейчас?

Юля вгляделась в его лицо. Неприятная линия рта. Жесткая и в то же время какая-то омерзительно сластолюбивая. Крупный нос, с мелкой сеткой капилляров. Наверняка он любит выпить. Дряблые щеки, еще один признак беспутной жизни. Но самое главное – выражение глаз. Почему она раньше всего этого не замечала? Или она к нему придирается потому, что он ее оскорбил? Юля продолжала молча рассматривать сидящего перед ней человека, совершенно не собираясь отвечать на заданный вопрос.

– Я жду, – зло поторопил ее Янг.

– Я тоже! – не менее зло ответила Юля, сверля его недобрым взглядом. Невоспитанный грубиян.

На лице Янга отразилось недоверие.

– Простите, чего вы ждете? – Вежливость вернулась к нему так же неожиданно, как и исчезла.

– Когда вы наконец меня развяжете и извинитесь за собственное хамство! – Произнеся это слово вслух, Юля почувствовала некоторое облегчение. Все-таки приятно называть вещи своими именами.

Янга посетил новый приступ веселья.

– Вы в самом деле так глупы или только мастерски прикидываетесь? – наконец спросил он, утирая слезы.

Юля молча съедала его глазами, подбирая слова для достойного ответа. И ответ пришел. Совершенно случайно. В ярости вертя головой по сторонам в поисках тяжелого предмета, которым можно будет треснуть Янга по голове, едва он ее отпустит, она встретилась глазами с Томом и увидела замершее на его лице выражение детского страха и потерянности. Он смотрел на нее, словно ребенок, ища взрослой поддержки и защиты. Он ждал, чтобы кто-нибудь его успокоил и заверил, что ничего страшного не происходит. Юля уже забыла о нем, полностью поглощенная перепалкой с мерзким американцем.

Но теперь, увидев несчастные, перепуганные глаза Тома, она очнулась. В Юле проснулся материнский инстинкт, который вытеснил все легкомыслие и безответственность, свойственные авантюрной части ее натуры, и тут же пробудил взрослость и рассудительность. Она успокаивающе улыбнулась Тому.

Все будет хорошо. Бояться нечего.

Бояться нечего. Какая же она дура! Если бы не приклеенные к стулу руки, она бы точно дала себе по лбу.

Как он там сказал? Сэр Патрик умер потому, что совал нос в чужие дела? Усилием воли Юля заставила себя рассматривать полки в буфете, не позволяя себе взглянуть на Янга. Значит, этот мерзкий адвокатишка Галбрейт сообщил Янгу о ее визите, и это так встревожило последнего, что он решился напасть на Юлю. Но почему? Из-за шантажа, из-за покушения на его жизнь? Нет. Ответ был лишь один. Но как? Каким образом?