А потом почти полюбила новое место жительства, к тому же начала находить массу преимуществ в спокойной, размеренной, по сравнению с моей прежней жизнью, чередой событий. Мне нравилось, что не нужно вставать в семь утра каждый день и трястись при мысли, что я опоздаю и встречу на входе начальницу, что не надо нервничать, подпишут рекламодатели контракт или нет. Мне не хотелось больше краситься даже по выходным, а ведь раньше я была вынуждена это делать, потому что в субботу приезжали гости, а в воскресенье я почти всегда ходила в ресторан с друзьями. Здесь я мало с кем общалась, но меня это скорее устраивало.

Внезапно Лия прервала ход моих мыслей:

— Вот ты сейчас сидишь и думаешь, что неплохо жить одной, что тебя устраивают редкие встречи с Вероникой, что не особенно хочется возвращаться в круговерть Москвы. Но подумай вот о чем: спустя пару десятков лет твое здоровье уже не позволит целыми днями сидеть за рулем, и что ты будешь делать тогда? Конечно же, ты работала как проклятая, и накопившаяся усталость, а еще необходимость постоянно соответствовать чьим-то завышенным требованиям тебя изрядно измотали. Но когда-нибудь чувство размеренности начнет тяготить, его вытеснят другие: тоска, грусть и одиночество поглотят всю тебя… Хотя зря я затеяла этот разговор, наверное.

— Да уж, действительно зря, — ответила я. — Вы же знаете, что мне и так грустно, так зачем изводить меня еще больше?! Моя мама любила так себя вести: постоянно била по самому больному месту. Но ведь от того, что мы поговорим об этом, ничего не изменится. Мне никто не подарит квартиру в Москве, и вообще, я еду туда только потому, что Георг пригласил. Иначе я ни за что не решилась бы снова проехать двести пятьдесят километров в сторону города, в котором совершенно нечем дышать! Хотя что я вам об этом рассказываю, вы все равно не чувствуете запахов. — Я замолчала — стало несколько неудобно за то, что я была так груба. Я покосилась на Лию: ее плечи опустились, и она стала как будто прозрачнее, чем обычно. — Простите, я не хотела вас обидеть. Но мне сейчас не хочется ни с кем обсуждать свое будущее, которое настолько призрачно и туманно… — И я снова осеклась, поняв, что опять использую не те выражения. Но Лия, к моему удивлению, вдруг звонко рассмеялась.

— Ой, не могу! — выдавила она, пытаясь преодолеть смех. — Призрачно и туманно, ну прямо как я, ну, насмешила!

Я тоже улыбнулась, а потом и вовсе засмеялась в голос. Действительно, какие глупости мы иногда говорим, пытаясь любым способом изменить тему разговора!

— Но вы ведь с самого начала знали, что с Георгием у нас завяжутся какие-то… отношения… — Я задумалась, потому что не могла понять, что именно нас с ним связывает: дружба и общение или нечто большее. — Как вы догадались, что он мне подходит? Как, откуда?

— Я не знала, — ответила Лия. — Я просто чувствовала, что тебе нужно вырваться, разрушить привычный уклад жизни. Тебе необходимо было воскресить чувство любви к Москве. Я знала, что ты живешь в эмоциональной пустоте. Часто люди, испытав боль, запираются внутри себя, боятся открываться любым новым чувствам. Так случилось и с тобой. Если бы ты продолжала существовать таким образом, все закончилось бы очень плачевно. Я понимала, что свежие эмоции помогут тебе преобразиться. А учитывая, что в тот момент ты рассталась с Мишей, присутствие нового мужчины, абсолютно другого типа, только помогло бы укреплению веры в то, что ты на правильном пути. Ты решилась попробовать — и все получилось. Ты перешла на новую линию жизни. И сможешь начать абсолютно новую историю, еще не написанную, миновав тот исход, который тебя ждал. Ты никогда не могла позволить себе зависеть от мужчины. Ты боялась, что, если доверишься человеку, он оттолкнет тебя. Именно из-за этого страха так всегда и случалось. Тебе хотелось, чтобы иногда за тебя принимали решения, помогали, опекали, но, когда необходимый мужчина появлялся в твоей судьбе, ты непременно открыто демонстрировала, что ты независима и не приемлешь какой-либо помощи. Отсюда твои постоянные противоречия и метания. Я видела, что Георгий способен нести ответственность хотя бы за себя, свои поступки. Такие люди обычно могут поддерживать других.

Она во многом была права. Конечно, я не со всем была согласна, но серьезно задумалась о моей зависимости от мужчин. Я действительно никогда не позволяла контролировать себя. Возможно, в этом была ошибка, но как же мужчины могли это понять, если я сама до конца в этом не уверена?

— Со стороны недостатки всегда заметнее, — улыбнулась Лида. — В чужом глазу, как говорится…

Я кивнула с грустной ухмылкой и сделала музыку погромче, а Лия устроилась в кресле поудобнее и отвернулась, глядя в окно. Она всегда так делала, чтобы показать, что не хочет продолжать разговор. Вначале это нервировало, но сейчас я почти привыкла. Воспользовавшись паузой, я начала думать о нашей забавной встрече с Георгием. Он показался мне немного чудаковатым, но зато единственным, кто не начал издеваться надо мной, когда я рассказала о призраке. Конечно, работа психолога приучает к любым странностям, но не до такой же степени. Он не начал уверять меня в том, что нужно больше отдыхать, хотя не исключаю, что мысленно уже записал меня на консультацию к какому-нибудь своему знакомому специалисту.

Даже Вероника, которая привыкла к тому, что я вечно ввязываюсь во всякие странные истории и отношения с мужчинами, оставляющие желать лучшего, скептически отозвалась о наличии призрака в моей жизни. Когда она приезжала в Ярославль на прошлой неделе, я начала издалека и поинтересовалась, не казалось ли ей когда-нибудь, что рядом кто-то есть. Видя ее напуганный взгляд — а положа руку на сердце, я бы тоже испугалась подобных заявлений, — я пояснила, что один знакомый думает, что видит призрака, и рассказывает об этом очень убедительно. Она тут же попыталась перевести все в шутку и начала было лекцию о вреде алкоголя после определенного возраста и о его негативном воздействии на мозг, но, услышав, что «знакомый» почти не пьет, посоветовала держаться от него подальше. На резонный вопрос: «А что бы ты посоветовала, если бы в такой ситуации оказалась я?» — она только рассмеялась и попросила больше так не шутить, а то она начнет бояться приезжать в Ярославль — наверное, здесь происходят какие-то ядовитые выбросы. В общем, Вероника была в своем амплуа: циничная, реалистичная и немного язвительная. Я поняла, что не стоит больше к этому возвращаться. Кстати сказать, Лия предупреждала, что такое отношение вполне закономерно и наиболее вероятно, не потрудившись объяснить, откуда она знает, как поведет себя моя подруга.

С Георгом, ободряемая моим призраком, я была более откровенной. С тех пор как мы познакомились, прошло уже около трех недель, за которые он успел дважды приехать в славный город Золотого кольца. Несмотря на мои протесты, он оставался на все выходные и первую половину понедельника, объясняя свое отсутствие на работе тем, что вполне может передвинуть приемы на вторую половину дня. При этом он не подавал никаких признаков заинтересованности во мне как в женщине: только дружеские разговоры «за жизнь», мою и его. Я узнала о нем столько, сколько не знала обо всех своих бывших, с которыми встречалась не один год. Мы гуляли по городу, я проводила для него экскурсии по монастырям и кремлю, читая о них в течение недели, чтобы потом блеснуть знаниями. Мне впервые не хотелось производить внешнее впечатление, но призрак настаивал на том, чтобы я наряжалась и красилась, грозя испортить мои «свидания» своими замечаниями, если я ослушаюсь. Мы вместе ужинали, правда, я снова села на диету и теперь ограничивалась парой кусочков сыра или небольшой отбивной, стараясь поесть как можно раньше, к чему Георг, казалось, уже привык.