— Что… Что они ищут? — проговорил, задыхаясь от бега Ян.

— Они ищут тебя!

На очередном перекрестке Ян едва ну упал, споткнувшись о что-то мягкое. На земле лежал, раскинув руки и неестественно вывернув голову парень лет 15–16. Ян не раз видел его на Говорильне, но не помнил как его зовут. Ра развернул тело:

— Эавайну… Мы называли его Сероглазкой. Ему свернули шею.

— Что? Почему?

Ра открыл ворота кузницы и пропустил Яна вперед:

— Есть догадки…

— Ну же?!!

— На тебя похож. Глаза, рост. Давай, проходи! Отец, мы пришли!

Кираноф спустился с крыльца дома и повел Яна в кузницу. У Яна тряслись руки и пересохло во рту — перед глазами стояло бледное лицо мертвого парня с перекрестка. «Глупости! Вовсе и не похож», — начал было мысленно оправдываться сам перед собой Ян. Кузнец вывел его из транса, отодвинув тяжелый скрежещущий люк, ведущий на нижний, подземный этаж кузницы. В лицо ударил жар от закрытого толстой железной решеткой горнила печи. В небольшом темном помещении было трудно дышать от духоты и запаха гари. Кираноф подошел к дальней стене комнаты и вытащил из нее один из кирпичей. За ним оказалась замочная скважина — кузнец лязгнул ключом и прямоугольный кусок стены медленно отодвинулся в сторону:

— Тут что-то наподобие чулана. Посидишь здесь.

— И всё? — возмутился Ян, жестами намекая на то, что творилось снаружи.

— И всё, — угрюмо отрезал Кираноф и захлопнул за собой створку в стене.

Ян постоял с минуту, вглядываясь в темноту, потом сел на какую-то железяку и обхватил голову руками.

Тем временем на другом конце поселка Олин Магарэт бежал по улице, сжимая в руках рукоять кинжала. В окнах усадьбы Файтару не горел свет. Сердце парня ёкнуло — ворота были распахнуты. Не успел Олин подойти поближе, как за углом улицы послышалась речь на неизвестном ему иностранном языке. Осмотревшись, он не придумал ничего лучше, чем лечь на землю лицом вниз. Двое закутанных в темные одежды мужчин с мечами остановились у ворота и принялись что-то обсуждать. Один из них вошел внутрь, а второй подошел к Олину. Олин, не дыша, дождался, пока противник перевернет его на спину, открыл глаза и вонзил кинжал ему под кадык. Затем вскочил, повалил хрипящего врага на землю и зажал ему рот ладонью.

Вытерев кинжал об одежду убитого, Олин на цыпочках вошел в ворота и едва не вскрикнул от страха. Второй разбойник аккуратно шагал по аллее по направлению к крыльцу, а над ним бесшумно парил жуткий белый призрак. Присмотревшись получше, Олин понял, что в зловещем свете луны принял за призрака Эои, висящую в воздухе в белой ночной пижаме. Девушка держала в руках длинную деревянную доску. Когда незваный гость скрипнул первой ступенью крыльца, Эои размахнулась и, отчаянно крикнув, ударила его доской по затылку. Последним, что увидел оглушенный ударом воин, был спускающийся с неба белый призрак и неясная фигура с блестящим клинком в руке. Олин запрыгнул на лежащего на ступенях противника и с размаху полоснул его по шее. Эои вскрикнула и закрыла лицо руками. Олин медленно вытер рукавом забрызганное горячей темной кровью лицо и отбросил кинжал трясущимися руками:

— Как ты?

— Я? Я в порядке.

— Где твоя семья?

— Мама и дети в подвале… Что происходит?

— Не знаю. Пойдем.

Ребята на секунду обнялись и побежали за ворота. На соседней улице шел бой — трое мужчин из форпоста, неуклюже управляясь с непривычно длинными мечами и отступая шаг за шагом, сражались с пятью или семью пришельцами. Вокруг них трещали горящие дома и деревья, а гигантские цветы склоняли бутоны, корчились и опускались к самой земле. Внезапно один из разбойников бесследно исчез. Его товарищи прекратили наступление, с опаской оглядываясь по сторонам. Еще один замотанный в темные одежды воин выронил меч и схватился за шею — высунувшиеся из пламени руки тянули его в пылающее окно дома. Не успев ничего сделать и оцепенев от ужаса, его соратники смотрели, как торчащие из проема ноги бьются в смертельной агонии. Минуту назад уверенные в себе и предвкушавшие победу мужчины сбились в кучу, выставили вперед мечи и повторяли: «Мат, пощади нас, Мат пощади нас». Из гула пламени послышался хриплый бас: «Мат, может быть, и пощадит». В ощетинившуюся клинками банду прилетел горящий труп и пришельцы окончательно потеряли контроль, бросившись врассыпную. Защитники Малована преследовали их и с размаху рубили мечами. Из горящего окна на крышу метнулась тень. Затем, таинственный обладатель зловещего голоса перепрыгнул на крышу соседнего дома, также полностью объятого огнем. Проскользнув по нескольким крышам, фигура застыла. Олин присмотрелся получше и выдохнул: «Чтоб я провалился!..». В самом центре гудяшего пламени, среди пылающих бревен деревянного перекрытия верхнего этажа дома стоял Чендеру, облокотившись на длинную ручку огромной железной кувалды. Он был абсолютно голым — вся одежда давно сгорела. Его волосы и борода развевались, повинуясь потокам неистового жара внутри огромного костра. Помедлив несколько секунд, Чендеру поднял кувалду над головой и принялся бить по бревнам под ногами. Под ним находился второй этаж дома, к которому только подбирался огонь. После нескольких ударов, полусгоревшее основание с грохотом провалилось. Через несколько секунд Чендеру появился в окне второго этажа, держа в руках сверток одеял:

«Лови!» — крикнул он Олину и аккуратно бросил сверток вниз.

Опешивший Олин успел подхватить внезапный подарок — им оказался завернутый в тряпки младенец. Малыш медленно моргал и слабо хныкал — видно было, что он успел надышаться дыма. Олин передал ребенка Эои и подошел поближе к стене дома. Внезапно входная дверь с грохотом вылетела на мостовую и Чендеру выбежал на улицу, жадно вдыхая воздух и неся на руках лишившуюся чувств женщину. Положив свою ношу на землю и кивнув ребятам, Чендеру сделал несколько глубоких вдохов, схватил кувалду и запрыгнул в пылающее окно дома напротив. Олин отдал ребенка подоспевшему патрулю защитников поселка во главе с Дородо и потянул Эои прочь.

Пробежав несколько улиц, ребята остановились, раздумывая что делать — посреди перекрестка стоял, плача и закрывая лицо ручками, мальчик лет пяти. Вокруг него светили фонари, а с соседней улицы доносились крики ожесточенной схватки. Двинувшись было к малышу, Олин встал как вкопанный. Из полумрака соседней улицы на перекресток, стуча когтями, медленно вышла огромная похожая на статую кошка матового черного цвета. Мальчик перестал плакать, рассматривая невиданного зверя. Манурит медленно подошел к ребенку и повернул голову, взглянув на него неподвижными каменными глазами. Затем отвернулся и продолжил свой путь. Борющийся со страхом и любопытством малыш вытянул руку и коснулся холодного матового бока живой статуи. Детская ладошка скользнула по гладкой поверхности — Манурит, не оборачиваясь, исчез в сумраке переулка.

Олин выдохнул, провел по лицу ладонями, аккуратно подбежал к мальчику и отвел его в сторону. Взяв ребенка за руки с двух сторон, Олин и Эои отправились дальше. Они прошли несколько поворотов и приблизились к Говорильне. Из-за угла дома не было видно, что происходило на площади, но разговоры были слышны хорошо:

— Последний раз спрашиваю, где мальчишка-маг?

— Я не понимаю, о чем вы говорите! Почему вы мне не верите? Я никогда не обманывал Шра!

— Да, ты поработал на славу — продал все секреты Отонского королевства, какие мог. Ты и самого себя бы продал, если бы кто купил!