— О нет! — Мистер Тодхантер схватился за эту спасительную соломинку и осторожно присел на самый краешек поместительного кресла. Взор дамы с нескрываемым отвращением остановился на его брюках — обвислых, без намека на заутюженную складку, достойных, что и говорить, порицания. Несчастный мистер Тодхантер порадовался уже тому, что пустоты брюк удается отчасти заполнить мосластыми коленями. — Нет, отнюдь. Прежде мы встречались только однажды. А сегодня днем случайно столкнулись на «Кристи».

— Вот как? — произнесла дама, тоном своим недвусмысленно давая понять, что выше ее разумения, с чего вдруг Фарроуэй замусорил таким человеческим отребьем ее изысканную квартиру.

Теперь она внимательно рассматривала жилет мистера Тодхантера. Украдкой глянув, что могло привлечь к нему внимание дамы, мистер Тодхантер заметил большое яичное пятно. Он даже припомнить не мог, когда в последний раз ел яйца. Вот незадача!

— Ну-ну! — Дама сорвала с головы шляпку, бросила ее на диван, швырнув следом за ней перчатки и сумочку.

Мистер Тодхантер чувствовал себя как на сковородке. Последнее междометие явно означало, что его самым определенным образом подталкивают к тому, чтобы он встал и ушел, причем чем скорее, тем лучше. И давно уж пора бы, в отчаянии думал мистер Тодхантер, но все не мог придумать, что бы такое поучтивее сказать на прощание. Безуспешно копаясь в памяти, он вдруг поймал себя на том, что опять самым невежливым образом пялится на хозяйку. Поняв это по тому, как возмущенно она вскинула бровь, он поспешно перевел взгляд на окно.

И в этот ужасный момент, когда жизнь стала ему совершенно невыносима, в гостиную вернулся Фарроуэй. Мистер Тодхантер, качнувшись ему навстречу, поднялся с места.

— Мне пора, — пробормотал он, и дама впервые взглянула на него с одобрением.

— Нет-нет! — запротестовал Фарроуэй. — Вы непременно должны познакомиться с Джин!

— Вам, кажется, известно, что перед театром мне следует отдохнуть, — холодно заметила дама.

— Да, конечно-конечно. Но несколько минут ничего не изменят. А я хочу, чтобы вы познакомились с Тодхантером…

Мистера Тодхантера покоробило. Он не желал, чтобы его задерживали. К тому же в голосе Фарроуэя слышалась неискренняя сердечность, которую он нашел отвратительной. Явно не замечая, какие чувства он возбуждает в присутствующих, Фарроуэй нес свое:

— Присядьте, Тодхантер, сейчас Мари принесет коктейли. Так вот, дорогая, я встретился с мистером Тодхантером у «Кристи». На продажу выставили прекрасную старинную чашу, и я…

— Право, Ник, вам ли не знать, какую скуку наводят на меня все эти нудные подробности ваших вечных аукционов!

Фарроуэй вспыхнул:

— Да, дорогая! Но тут речь о том, что наш мистер Тодхантер собирался приобрести эту чашу. Он был готов выложить за нее шесть тысяч, но куда там! Она ушла за восемь. И все-таки — шесть тысяч, а? Такие деньжищи!

— Что, за дурацкую старую миску? Мистер Тодхантер! Неужели вы и впрямь были готовы потратить такую сумму? — почти проворковала хозяйка. Всю холодность вдруг как водой смыло. Чрезмерные глаза принялись излучать на гостя благоволение.

— Ну, как вам сказать… — промямлил мистер Тодхантер, сообразив, что нелепая забава даром ему не пройдет, но не зная, как теперь поступить. — Э-э… всего хорошего!

— Никуда вы не пойдете! — запротестовала дама. — Вы останетесь, чтобы выпить со мной коктейль, мистер Тодхантер. Я решительно на этом настаиваю!

— Вы же знаете, какова Джин, когда она настаивает, — усмехнулся Фарроуэй. — Остается только смириться.

Мистер Тодхантер хмыкнул что-то в ответ, совершенно не представляя, какова Джин, когда она настаивает, и не понимая, с какой стати ему это знать.

Прочтя, должно быть, эти чувства на лице гостя, Фарроуэй изумился:

— Как, неужели вы не узнали Джин?! Только вообразите себе, Джин, мистер Тодхантер вас не узнал!

— А с чего вы взяли, Ник, что все с первого взгляда обязаны меня узнавать? — великодушно отозвалась дама.

— Тодхантер, перед вами Джин Норвуд! — провозгласил Фарроуэй так, словно вручал приз охотнику за знаменитостями.

— Боже милостивый! — вежливо откликнулся мистер Тодхантер, который в жизни своей не слышал этого имени.

— Вы что, и впрямь ее не узнали?

— Признаться, нет.

— Вот она, слава! — пафосно воскликнул Фарроуэй, сопроводив это восклицание трагическим жестом, который мистер Тодхантер счел в высшей степени пошлым. — Но у действия есть и противодействие. Спросите-ка Джин, узнала ли она в вас Лоуренса Тодхантера, знаменитого критика из «Лондонского обозрения»!

— Так вы пишете, мистер Тодхантер? — любезно осведомилась мисс Норвуд.

Мистер Тодхантер пробормотал что-то утвердительное.

— Полагаю, ради развлечения?

— Э-э… да.

— Вы должны написать для меня пьесу! — заявила мисс Норвуд, расположение которой к мистеру Тодхантеру росло с каждой минутой.

— Что за вздор, дорогая! — вмешался Фарроуэй. — Видные литературные критики не пишут пьес, даже для таких великих актрис, как вы.

— А я уверена, что мистер Тодхантер напишет, если я попрошу, — игриво запротестовала мисс Норвуд, уложив свою длинную, узкую, очень ухоженную руку поверх ладони Фарроуэя, лежавшей у нее на плече. — Не так ли, мистер Тодхантер?