«Тихо, уютно, удобно, — подумал он. — С хозяйкой поладим. — Лев усмехнулся. — И с хозяином тоже!»

Вошла хозяйка и, мило покраснев, назначила очень низкую цену, — видимо, Николай Николаевич решил, что постояльца обижать не стоит.

Лев пообещал переехать сегодня же и попросил оставить ему постель.

— Я одинокий, — улыбнулся он, — соломенный вдовец, ни детей, ни жены. И обстановки никакой. Вот, весь перед вами. А как вас зовут?

— Юленька, то есть Юлия Антоновна!

— Так вот, Юленька, меня зовут Лев. А занятие мое — сапожник. На днях я открываю мастерскую и первое, что сделаю, сниму с вас эту гадость. — Он показал на стоптанные туфли Юленьки. — Я сошью вам новые. Ладно?

Юленька кокетливо улыбнулась.

«А дело-то верное! — подумал Лев. — Ах, Николенька, Николенька!»

— Вы давно замужем? — спросил он Юленьку.

— Три месяца.

— Ах, как жаль! Жаль, что раньше я вас не знал. — Лев пожал ей руку выше локтя. — Я бы уж за вами поухаживал.

— Да, уж теперь поздно! У меня муж, у-у, сердитый!

— Ничего! Мы с ним сойдемся. И с вами, да?

Юленька двусмысленно улыбнулась. Они распрощались.

Лев ушел.

— Ничуть не похож на сапожника! — прошептала Юля. — Бойкий какой!

Лев категорически отказался поселиться у Камневых.

— Сейчас рано, — сказал он. — У меня ни гроша, а на деньги твоего отца жить я не желаю. Подождем.

— Опять ждать, — обиделась Женя. — Ждала, ждала!..

— Ну и еще немного подождешь. Вот примусь за работу, тогда…

— За какую же это?

— Резиновую мастерскую открою. Буду чинить галоши.

— Фу, какая гадость! Неужели ты не мог придумать ничего получше? Тоже — работа. Сапожник!

— Ничего ты не понимаешь, — примиряюще сказал Лев. — Прекрасная работа, а для меня — самая подходящая. — Лев улыбнулся. — Я тебя прошу, если кто будет спрашивать, чем я занимаюсь, так и говори — сапожник.

«Странно, — подумала Женя. — Почему сапожник?» — но тотчас забыла об этом.

Вечером Лев перебрался на Холодную улицу. Женя выпросила у матери для него одеяло, белье, разную мелочь из посуды и помогла перетащить все это имущество на новую квартиру. По дороге Льва и Женю встретил Джонни и увязался с ними на Холодную.

Юленька, увидев Женю, стала серьезной.

— Это кто? — спросила она у Джонни.

— Это? Женька Камнева. Она всегда с ним.

Юленька прикусила нижнюю губу.

«Скажите, пожалуйста, — подумала она, — не познакомилась, не посмотрела…»

Жене Юленька тоже не понравилась. Ей стало неприятно, что рядом со Львом будет жить эта хорошенькая, вертлявая дамочка.

— А тобой интересовались! — шепотом доложил Джонни. И, кивнув головой в сторону комнаты, где жили Богдановы, добавил: — Она работает в редакции счетоводом. За ней там все бегают. Потеха! Даже Сергей Сергеевич.

Разложив кое-как все принесенное, Лев отправился проводить Женю до театра.

С легкой руки Зеленецкого слава театра росла. Первые спектакли проходили при полном зале. Правда, находились и скептики. К ним принадлежал Сергей Петрович Компанеец, которого Лена затащила как-то на спектакль. Он выскочил из театра после первого же акта, злой, красный, страшно выругал режиссера и заявил, что, будь его воля, он бы высек Турбаева.

— Белиберда! — кричал он, когда после спектакля все сели пить чай. — Как они с классиками обращаются! Господи, накажи этого байстрюка! Сейчас вас смотрят разные ожиревшие от скуки пошляки. Им эта щекотка приятна. Но их немного, да, да, их удовлетворите и кончите свой век. И режиссеришка ваш от вас сбежит. Нехай он сдохнет!

— Папа! — укоризненно говорила Лена. — Ну что ты говоришь!

— И говорю, и буду говорить! — закричал Сергей Петрович. — Все, все сломали! Этот дурень грозится все разрушить. — Он показал на Андрея. — Ну, так он только болтает, а тот, подлец, ломает уже! До театра добрался, мерзавец! А? Каково? Все сломать! Голая сцена! У-ух ты!

Меж тем Максим Турбаев затевал все новые и новые постановки. Фантазия его не имела, казалось, предела.

Встретив как-то Льва, Виктор рассказал ему о предстоящем спектакле.