ОЭКТ пролила свет на проблемы моего собственного мозга, и с опытом я понял, что могу укрепить его здоровье, изменяя свой образ жизни. Во мне появилось острое желание улучшить свой мозг. В некотором смысле я влюбился в свой собственный мозг. Обширный опыт работы с томограммами пациентов до и после лечения окончательно убедил меня в том, что наши привычки могут и ускорить старение, и замедлить его.

Когда я шел на свою первую лекцию по ОЭКТ в 1991 году, то уже имел за плечами десятилетний опыт работы психиатром, однако никогда не пользовался томографией. Я часто лечил пациентов «на ощупь», хотя прошел первоклассную подготовку и сдал трудные экзамены на сертификат. Каждый раз, когда на прием приходил пожилой человек с депрессией или плохой памятью, не поддающийся лечению наркоман, агрессивный подросток или пара, которая никак не могла ужиться мирно, я чувствовал себя не более уверенно, чем игрок в кости. Я делал то, чему меня учили: давал ребенку с СДВ(Г) стимулирующее лекарство, а человеку в депрессии антидепрессант. Иногда это помогало, но довольно часто пациенту становилось только хуже, иногда у него даже возникали мысли об убийстве или самоубийстве.

Я и сам все время жил в тревоге, поскольку знал, что в лучшем случае наука, которой я служу, ненадежна. Я часто размышлял, получалось бы у моих коллег кардиологов, ортопедов, нейрохирургов и гастроэнтерологов достигать таких хороших результатов, если бы они не могли посмотреть на орган, который лечат.

Моя профессиональная жизнь навсегда изменилась после посещения первой лекции по томографии мозга в больнице Северной Калифорнии, где я был директором программы лечения пациентов с двойным диагнозом: психическим недугом и зависимостью (например, с биполярным расстройством и алкоголизмом. Расстройства настроения и зависимость часто идут рука об руку). С момента, когда я впервые заказал ОЭКТ для пациента, мне словно дали волшебные очки, чтобы заглядывать в головы людей. Закончились блуждания вслепую. Конечно, не всегда томография производит радикальное изменение в лечении пациента, но после первых случаев я стал ее энтузиастом. Вот несколько примеров.

• Матильде, 69 лет, был поставлен диагноз «болезнь Альцгеймера», но ее томограмма ОЭКТ не показала типичных для этой болезни нарушений, а скорее походила на снимки больных депрессией. Память Матильды восстановилась, когда я пролечил ее от депрессии.

• Симптомы Сэнди, 44 лет, соответствовали СДВ(Г): низкая устойчивость внимания, отвлекаемость, неорганизованность, прокрастинация, трудности с контролем импульсов. Однако она отказывалась от лечения. Когда я показал характерную для СДВ(Г) структуру на скане ее мозга, она заплакала и спросила: «Так, значит, это не моя вина, что я такая?» – и согласилась принимать лекарства. Они очень помогли ей и ее браку. Я знал ее диагноз, но томограмма помогла ей поверить в него.

• Джеральдин, 72 лет, была в суицидальном настроении и страдала от устойчивой к лекарствам депрессии. На томограмме мы обнаружили области двух инсультов, которые не были выявлены ранее. Эта информация помогла нам лучше лечить ее депрессию и принять меры по предотвращению третьего инсульта, который мог бы оказаться последним.

• Крис, 12 лет, был госпитализирован в третий раз из-за приступа агрессивного поведения. Психоаналитик, который лечил его в Долине Напы, считал, что причина кроется во взаимоотношениях с матерью. Томограмма же ясно показала проблему в работе левой височной доли. Это бывает связано с насилием. После назначения противосудорожного препарата поведение Криса нормализовалось, и позже он смог хорошо учиться в обычной школе. Без томографии он был бы обречен на жизнь в психиатрической клинике или тюрьме.

• У Шерри, 52 лет, было диагностировано биполярное расстройство, но она отказывалась принимать лекарства. Ее госпитализировали в третий раз из-за того, что она слышала голоса и, чтобы заглушить их, пыталась отрезать все провода в доме. Как только она увидела признаки расстройства на своем скане, то согласилась лечиться, и ей быстро стало лучше.

• Кен, 59 лет, злоупотреблял алкоголем и кокаином, но отрицал свои проблемы. Увидев свою томограмму, он захотел улучшить состояние своего мозга, полностью отказался от наркотиков и алкоголя и стал вести здоровый образ жизни. Год спустя скан его мозга был намного лучше.

• Сара, 42 лет, и Билл, 48 лет, безуспешно проходили семейную психотерапию. После ОЭКТ оказалось, что мозг Сары обсессивный (повышенная активность в передней части мозга), а Билл страдает от СДВ(Г) (сниженная активность в передней части мозга). Когда они оба прошли соответствующее лечение, их брак стал значительно благополучнее.

• Тед, 17 лет, нарушал условия условного срока осуждения. Он страдал от импульсивности и склонности к криминальному поведению. На томограмме ОЭКТ совсем не отразилась левая лобная доля его мозга, что означает: кровоснабжение там было нулевым. Оказалось, что в возрасте 4 лет он упал с лестницы и полчаса пробыл без сознания. И никто даже не вспомнил про это и не подумал, что травма может быть связана с преступным поведением юноши.

• У Кристины, 62 лет, был диагностирован синдром хронической усталости. Ее врач сказал, что у нее депрессия и изменение личности, и направил ко мне. На томограмме мы выявили инфекцию мозга. Ее депрессия и личностное расстройство возникли потому, что заболел сам орган, от которого зависят личность и настроение. Мы смогли назначить Кристине правильное лечение благодаря ОЭКТ.

Через несколько месяцев после знакомства с ОЭКТ моя практика полностью изменилась. Как можно работать без томографии? Как я узнаю, что творится в мозге пациентов, если не посмотрю на него? Моя тревожность в работе уменьшилась, а эффективность как психиатра возросла. Я с большей охотой брался за сложные и устойчивые к лечению случаи.

• Я знал, что нужно посмотреть на работу мозга пациента, прежде чем начинать лечение. Нельзя изменить то, что не было оценено.

• ОЭКТ помогла мне ставить диагнозы точнее и не пропустить такие важные вещи, как застарелая черепно-мозговая травма, инфекция или воздействие токсинов.

• ОЭКТ позволила точнее назначать лечение. Я выяснил, что СДВ(Г), тревожность, депрессия, зависимость или ожирение не являются гомогенными расстройствами, у каждого из них есть разновидности, которые требуют особого лечения. Не существует общей для всех депрессии.