Федька не ворчал, но заснул не скоро: долго таращил глаза в потолок и задавал Игнату неожиданные вопросы.

— А ты настоящий телескоп видел? — спросил он и приподнялся на локте.

— Телескоп? — удивился Игнат. — Видел, в Москве, в планетарии.

— И смотрел в него?

— Нет, не смотрел.

Федька вздохнул и лег.

— Вот бы в такой телескоп посмотреть, чтобы Луну близко-близко увидеть… А на Марсе каналы есть?

— Не знаю, — ответил Игнат, — одни говорят — есть, другие — нет.

— А ты как думаешь?

— Я думаю, спать надо.

Федька умолк. Игнат решил, что он уже спит, когда Федька вдруг спросил:

— А ты в армии на губе сидел?

Вопрос застиг Игната врасплох.

— Нет, не сидел, — ответил он. — Спи, балаболка.

— А я сплю, — смиренно ответил Федька и шумно засопел, показывая, как крепко он спит.

Игнат заказал себе проснуться в час ночи. Без пяти минут час он открыл глаза. Семка спал, уткнув нос в подушку. Федька разбросался на своем тюфяке, словно куда-то бежал во сне.

— Подъем! — сказал Игнат, трогая Семку за плечо.

— Иду, иду, — отозвался Семка, не открывая глаз.

Федька свернулся калачиком и почмокал губами. Игнат посадил его, но пастушонок повалился на бок. Тогда Игнат зачерпнул кружкой воды из ведра и плеснул на своих помощников. Это подействовало.

Когда они понесли в загон первые ведра с кормом, к ним присоединились Аня и Варвара.

— Вы чего не спите? — удивился Игнат.

— Поможем, — берясь за дужку ведра, сказала Аня.

— Мало у нас своих дел, — зевая, проговорила Варвара, — еще этим буйволам помогать приходится.

— А вас никто и не просил, — обиделся Федька. — Ишь какие добрые!

— Ладно, ладно, — Варвара отобрала у Федьки ведро, — ты смотри, как бы тебя свиньи не затоптали: на ходу спишь.

Федька попытался отнять у Варвары ведро, но она, широко шагая, ушла вперед.

Вечером в загоне поставили несколько корыт, и сейчас в них стали засыпать корм. Свиньи, сбившись плотно, спали.

— Буди! — скомандовал Игнат.

Некоторые свиньи поднялись и сами двинулись к корытам, остальных подгоняли Семка и Аня. Федька мотался по загону, появляясь то в одном конце, то в другом. Иногда казалось, что он находится сразу в нескольких местах.

— Смотри, едят, честное слово, едят, — тормошил он Игната. — Вот, а ты говорила, ты говорила! — это уже относилось к Варваре.

Пришел Панков.

— Я вижу, вас тут много, — усмехнулся он, увидев Аню и Варвару.

Федька и тут не смолчал:

— А мы и без них справились бы.

Варвара ловко дала ему подзатыльник. Федька кинулся на нее, суча кулаками.

— Знаешь, что такое крюк правой, знаешь? — выкрикивал он, приплясывая вокруг девушки.

А она ловила его за руки и гнула к земле.

— Прекратите, — цыкнул на них Игнат. — Федька, отстань!

— Твоя выучка, — сказал Панков.

Прошли к корытам.

— Вроде неплохо едят.

— Привыкнут, еще лучше будут есть, — сказал Панков.

Небо на востоке начало сереть, потом наливаться чистым светом, и в этом свете без остатка растворялись прозрачные утренние звезды.

Ушли досыпать Федька и Семка. Ушел Панков. Ушла Варвара. Игнат и Аня постояли у забора, посмотрели, как набирает зеркальный блеск вода в ставке, и, не сговариваясь, пошли в степь не дорогой, а по еле заметной тропке. Небо над ними светлело и уже обрело краски, а они все шли, взявшись за руки, тесно прижав плечо к плечу. Молчали, слушали чистую утреннюю тишину.

Игнат посмотрел на свои сапоги. Они были мокры от росы.

— У тебя ж ноги промокли! — воскликнул он покаянно.

— Ничего, мне не холодно.

Игнат подхватил Аню на руки.

— Не надо, Игнат, тебе тяжело, — смутилась девушка.

— И совсем не тяжело, — Игнат нес ее легко и бережно. — Я тебя могу так нести сколько хочешь, хоть десять километров!

Аня тихо засмеялась.

— Десять не пронесешь, — она обняла его за шею.