– Шикарно. Ты снова на голову выше меня, Стижиан.
– Засмеялся Амит, сделав глоток прямо из бутылки.
– Теперь в нем видите ли два духа...

– Ты вообще медиум. Если я и смогу тебя одолеть - то только голыми руками. Кажется мне, что пока я был ТАМ, - Стижиан взмахнул руками, - ты совсем перестал заниматься...

– Ты это на что намекаешь?

– Я вижу жирок. А ещё ты пьянеешь быстрее обычного.

– Потому что я, в отличие от тебя, уже почти тридцатилетний дядька! Это ты тут весьма оригинальным способом сохранил себе юное тело.
– Амит чуть ли не кричал, но когда на лице Стижиана появилась дикая смесь удивления и настороженности, брови поднялись вверх, губы сжались в бантик, а глаза широко раскрылись, он сделал ещё пару глотков и развел руками.
– Ну да, и мне не хватает тренировок... Да я последние шесть лет занимаюсь сплошь умственным трудом!

Оба засмеялись. Поезд снова ускорился.

– Амит, а в чем способность медиумов?

– Каких медиумов? Нас всего на свете двое - я и Млинес. А способность... Мы слышим духов.

– В смысле - слышим?

– В буквальном. Я вполне могу слышать голоса духов.

– И много чего интересного тебе говорят духи?
– Стижиан усмехнулся и потянулся за гроздью винограда.

– Смотря какие...
– Амит как зачарованный наблюдал за поглощением винограда, и с каждой исчезнувшей ягодкой глаза его становились все больше.
– Честно говоря, я пока ещё не дошел до того чтобы свободно общаться со всеми духами. Со своим - да, могу, и к моему великому несчастью он у меня невероятно болтливый. На то, чтобы научиться его игнорировать, у меня ушло очень много времени! А вообще... могу поболтать с духами почти всех встречавшихся в моей жизни инквизиторов, нескольких магов, но вот великие духи... Стижиан, с каких пор ты ешь виноград?

Стижиан, закинувший в рот очередную ягоду и, уже готовый её переживать, замер и пристально посмотрел на почти нагую гроздь в своей руке. Переведя взгляд с неё в окно, а потом - на Амита, монах пожал плечами и прожевал виноградину.

– Ладно. Великих духов, вроде твоего или Млинес, я пока не могу слышать. Её дух, кстати, - мимо их закрытого купе прошла парочка нетрезвых людей, горланящих пошлые песни, - это нонсенс. Как-то раз, помню, когда я уже по глупости своей начал думать, что неплохо справляюсь со своим потрясающим даром, она... Это видеть надо было!
– Амит залился смехом и прежде чем продолжить рассказ несколько минут провалялся на сидении, давясь собственным хохотом.
– Она развалилась на диване, взяла в руки книжку и сказала: "Когда я читаю - я максимально расслабленна. Мой дух успокаивается и впадает в полудрему. У тебя есть полчаса, чтобы его разбудить. " Ну я по наивности своей подождал какое-то время, чтобы Млинес впала в свое "расслабленное" состояние, вернулся и... Расслабленное... Я даже ауру её увидеть не смог! Увидеть! Куда уж там прочесть и уж тем более не смог достучаться до духа!
– Он сделал ещё два глотка из бутылки и уже спокойным уселся напротив Стижиана у окна.
– Мне ещё есть куда расти. Ну, а ты что молчишь? Тогда, семь лет назад, мы так и не встретились... Я опоздал на один день, а ни одного письма из того Храма, где ты был, я от тебя не получил. Расскажи, чему тебя там учили!

– Ну... Скажу коротко - учение кардинально отличается от монтерского. Разумеется, есть точки соприкосновения, но если в монастыре мы вкладывали силу в удары, использовали акробатические приемы, учились уворачиваться и концентрировались именно на бою с разными видами восставших, то в Храме дело обстояло иначе.
– Стижиана взял с боковой полки подушку, подложил её под голову и улегся лицом к двери из купе.
– Не говорилось конкретно об уничтожении нежити. Мастер учила меня, что даже стоя на одном месте можно уничтожать противников в любом количестве. Это позволяет не давать телу уставать. Так же, она меня учила концентрации и материализации силы и энергии в определенную, самую удобную с её точки зрения форму.

Амит быстро моргнул, дав другу понять, что не понимает.

– Смотри.
– Монах уселся на краю и вытянул перед собой руку.
– Это сфера.
– Стижиан, рефлекторно призвав сферу, забыв одну вещь - что сила в нем больше не одна. И вместо ярко-синего концентрата спрессованного сияния в его руках загорелся нужной формы ярчайший изумрудный огненный шар, распространяющий по купе такое тепло, что Амит мигом вспотел.

– О Богиня!
– Чуть ли не взвизгнул он, перед тем как Стижиан сжал ладонь в кулак и сфера погасла.

– Ой...
– На его лице появилась кривоватая виноватая улыбка.
– Это было неожиданно.

– Не делай так больше!
– Крикнул медиум и полез на стол, чтобы открыть окно.

– Не делай?
– Возмущению монаха не было предела.
– А как тогда я научусь это контролировать?

– О Богиня!
– Амит поднял глаза на лампу под потолком, - скажи мне, что он не собирается тренироваться со мной!

– А что тебе не нравится? Я научусь сдерживать силу огня... может быть даже смогу отделить силу монашескую от силы феникса, а ты научишься общаться с великим духом!

Амит косо посмотрел на него:

– А если ты меня случайно спалишь?

– Тео всегда говорил: "с перепугу учишься всему". Разве могу я позволить тебе умереть у меня на глазах?

– Не убедительно.
– В этот момент, опаленная потоком огня лампа в последний раз скрипнула и упала вниз.

Город Осфити встретил монахов мерзким мелким дождем и поездом, который задерживался почти на три часа.

Делать нечего - придется ждать. Будучи людьми образованными, они решили первым делом посетить городскую церковь, где хранится один из четырнадцати осколков Северной Звезды - священное и исторически важное место.

Дело было не только в том, что посещать городские церкви является святой обязанностью каждого монаха, но и в том, что церковь Осфити не раз мелькала в рассказах монтерских мастеров, и создавалось впечатление, что это - самая красивая церковь на свете.

– Что-то в городе не так.
– Заметил Амит, едва монахи вышли из вагона поезда. Мерзкий дождь беспокоил его в последнюю очередь, дело было в людях: их было слишком много даже для ночной пересадки: повсюду стояли, сидели и лежали мужчины, женщины и дети. Голодные, измученные, кто-то в порванной одежде и без обуви, кому-то повезло больше. Они занимали все место под огромным навесом, куда не доходил дождь.
– Не слишком похоже на процветающий портовый город, не так ли?