Что ты, Владимир, можешь припомнить об этом рейсе? Каким он был? – начальник штаба капитан Кобылаш Виктор первым нарушил молчание.

Если в двух словах, то это был жаркий, даже знойный, опасный рейс. А если поподробнее, то извольте, расскажу. Не торопитесь спать?

Валяй, – почти хором ответили несколько голосов.

Подготовка колонны шла обычно. Инструктаж, постановка боевой задачи, проверка технического состояния автомашин. Маршрут знакомый: из Кушки в Кандагар. Более двадцати раз пришлось мне уже ходить по нему. Перед началом движения командир батальона материального обеспечения майор Никонов обратил мое внимание, как начальника колонны, на возросшую активность душманов. В прилегающих районах появились банды из группировки Гульбеддина, которые нападают на колонны с грузами.

Вообще-то пройти с колонной из Кушки до Кандагара без выстрелов невозможно. Все мои предыдущие поездки, да и эта, крайняя, подтвердили это. От Кушки до вашего полевого лагеря в пустыне (это около 750 км) мы шли пять суток.

Что осталось в памяти из тех пяти суток? Разбудила меня пронзительная сирена: вдоль Г-образного строя машин на малой скорости шел дежурный КрАЗ с включенной сиреной – так у наших военных водителей играют подъем. Часы показывали 4 часа 30 минут. Выехали в долгий путь. Не давала покоя тревожная весть о возможном нападении крупной банды душманов на один из приграничных колхозов; под Фарахом с горечью я узнал разрушенный дом с засыхающим садом – еще год назад здесь шли бои (наш вертолетчик-майор бросил в атаку МИ-24 на душманский крупнокалиберный пулемет, который, по данным наводчика, был установлен в этом жилище. Вдруг во дворе пилоты и стрелок увидели маленькую девочку, которая отчаянно размахивала белым платком. Беды тогда не произошло. Но, как видно, ненадолго). Что стало с этой девочкой? Не знаю. В Дилараме на стоянке нас обстреляли, снаряд разорвался рядом с автомобилем – жертв, к счастью, не было.

Да, событий в пути произошло немного, но закрою глаза, и вновь почти физически ощущаю шестидесятиградусный зной (а ведь была только середина мая. Что будет летом? Даже не хочется и думать об этом), ветер, наплывающие волнами тучи белой едкой пыли, вижу, как проплывают мимо остовы сожженных наливников, танков и бронетранспортеров. Чем ближе к Кандагару, тем их становится больше.

На предпоследней стоянке накануне на инструктаже подполковник Яниди дал нашей колонне «зеленую улицу» – выпустил первой рано утром, когда движение на дороге только еще начинается. Правда, предупредил, что в районе Голомеха воздушной разведкой обнаружено 150 свежих окопов – видимо, готовилась засада. Однако никто не обратил на это внимание – вчера мы прошли аж 250 км, прошли спокойно, без выстрелов. Но меня ломала страшная усталость: горело обожженное солнцем лицо, болели спина, руки, хотелось одного – смыть противную пыль, напиться холодной воды и укрыться хотя бы в палатке от проклятого, жалящего раскаленными песчинками ветра-«афганца». Это, видать, я так сильно «разнежился», пока лечился на белых простынях. Придется снова привыкать к трудностям.

Диспетчерский пункт, где колонны пережидают, когда закрывается движение на дорогах, а наши ребята приводят в порядок технику и, естественно, отдыхают после трудных, опасных переходов, представляет собой огороженный колючей проволокой гектар разбитой пыльной земли. И все – даже умывальника нет, скамейки обыкновенной нет. К вечеру тот «афганец» усилился – машины, люди угадывались в белой пыли силуэтами, как в хорошую вьюгу. Так потом и было до самого вашего лагеря – зной, пыль, ветер, лишь остовы сожженных машин напоминали о том, что идет война. От тех, кто сидит за рулем, эта пустая однообразная дорога требует нечеловеческого напряжения – любая тряпка, палка, валяющаяся на дороге, может взорваться под колесом миной или фугасом. Об этом и напоминают частые воронки на бетонном полотне.

Я и сейчас мысленно отчетливо, до мельчайших подробностей вижу когда-то прекрасную, а теперь разбитую, на больших участках превращенную в стиральную доску, бетонную, с многочисленными воронками от мин и фугасов дорогу от Кушки до Кандагара.

Обидно, когда в 20 км от города колонну оставили еще на одну ночевку в пустыне. Правда, нам сообщили, в Кандагаре и его окрестностях идут бои, и пройти колонне через город будет рискованно.

Опять же удалось у вас мне и всем моим водителям умыться, привести себя в «божеский вид», хоть поспят ночью нормально. Жалко только, что квас смогли попить только я и мой замполит. Готовьте на будущее побольше бочек с квасом, чтобы все могли утолить жажду.

Рано утром колонна была готова отправиться через Кандагар до своей конечной точки разгрузки. Основную массу машин составляли «наливники», везущие горючее. «Уралы» и КамАЗы вытянулись на асфальтовой дороге. На ней – засыпанные грунтом воронки от разрывов мин. Водители всегда стараются объезжать такие места.

Капитан Владимир Котович, начальник колонны, крепко пожал руку комбату Тараборину и доктору Невскому, которые подошли пожелать ему удачи.

Спасибо, что напоили-накормили, кваском порадовали. Ну, что мне там ждать в Кандагаре? Сильно изменился город за полгода?

Ничего особливо нового не увидишь, – ответил майор. – Город еще больше разрушен, много людей погибло, ушло в Пакистан или в другие провинции, люди живут впроголодь. Поедешь по городу, все сам поймешь. Дорога разбита, город в пыли, как в молочном тумане, многие кварталы разрушены, людей на улицах мало. На подъезде к городу вдоль дороги протянулись разрушенные кишлаки – следы многочисленных сражений с «духами». Поля пустуют, зарастают сорняками виноградники, засыхают без ухода дехкан сады, дававшие богатые урожаи гранатов, персиков и абрикосов. Частенько приходится в зоне боевых действий перекрывать воду, поэтому и гибнет урожай на полях, сохнут сады. Но это вынужденная мера: когда затопляют виноградники, даже танк по ним не пройдет. Одним словом, война продолжается, по-прежнему будет литься кровушка.

Ну, спасибо, товарищ майор, успокоил. – Котович невесело усмехнулся. – Главное, чтобы сегодня в моей колонне не пролилась кровушка моих ребят. Но у меня надежная защита, – вон какие «орлы» охраняют колонну.

Капитан показал на стоящий в колонне перед его автомобилем бронетранспортер. На броне сидели улыбающиеся солдаты с облупленными носами и выгоревшими под жарким солнцем бровями, с большими, твердыми рабочими руками – такие надежные русские парни.

– Это мой любимый «экипаж трех Иванов», все сибиряки, отчаянные парни! Механик-водитель Иван Свитавский; старший радиотелефонист Иван Шанауров; пулеметчик Иван Набатников. Все трое – сельские механизаторы широкого профиля, работали до Афганистана трактористами и комбайнерами. А теперь вот глотают едкую афганскую пыль в Кандагаре, Герате, Кабуле. Исколесили в сопровождении колонн почти весь Афганистан. Доставляли горючее, продовольствие, а надо было – и в бой вступали.