–  Дурак!
– перебил его Бармин.
– Какие у них могут быть факты?! В этих бумагах еще разобраться надо, а они не специалисты. На них что, Минфин работать будет, чтобы документы расшифровать? Ни черта бы они не доказали!

–  Я не хотел говорить… - неуверенно начал Ольшевский.

–  Ну-ну, продолжай, что еще?
– недовольно спросил Бармин.

–  Все бумаги еще пятнадцать лет назад были отработаны генерал-майором Звягиным. А из его выводов не составляет никакого труда сделать заключение, что вы, оставаясь в правительственных кругах, прямым образом причастны к вопросам о так называемых выплатах внешнего государственного долга.

–  Почему так называемых?!
– оскорбленно, с вызовом спросил Бармин.
– Что ты этим хочешь сказать?!

–  Потому что внешний этот долг в некоторой степени возник благодаря тем контрактам - по несуществующим проектам - с дружественными зарубежными странами, которые вы лично подписывали на самом высоком уровне еще в восьмидесятые годы.

Бармин посмотрел на генерала и вдруг понял, что перед ним стоит его собственный - персональный!
– палач.

–  Значит, бумаги у тебя?
– сделал предположение Бармин. Уж больно нагло вел себя этот золотопогонный служака.
– Ты взял бумаги у Таганцева, подарив ему жизнь и свободу?

–  Я сделал так, как посчитал в тот момент нужным, - неопределенно ответил генерал.

–  Продался, - зло прошипел Иван Афанасьевич.
– Бандиту, Таганцеву продался.

–  Пока еще нет, - спокойно ответил Ольшевский.
– Хожу вот и думаю: кто больше заплатит - Таганцев или вы, Иван Афанасьевич?

Натура от природы взрывная, Бармин тут же решил вспылить. Но вовремя передумал.

–  Логично, - проговорил он в ответ на наглую реплику зарвавшегося генерала.
– Логично, особенно если учесть пикантность ситуации. Назови сумму. Но с одним условием: бумаги должны быть в моих руках сегодня же.

–  Мне нужно подумать, - произнес Ольшевский и тем самым совершил ошибку.
– Это непростой вопрос.

–  Сколько понадобится времени, чтобы обмозговать все?
– закинул Бармин «удочку».

И Ольшевский, что называется, клюнул:

–  Дня три… или, лучше, пять.

Бармину не нужно было напрягать мозги, чтобы сообразить: документов у Ольшевского нет, они по-прежнему находятся у Таганцева.

Впрочем, не подав виду, он продолжил разговор на заданную тему.

–  Хорошо, Борислав, - будто бы примирительно заговорил Бармин.
– Пять дней я подожду. Но ты должен понимать, в какое опасное предприятие ввязался. Держи рот на замке и ходи по городу с оглядкой.

–  Я - генерал госбезопасности, - на всякий случай уточнил собеседник.

–  Ну да, - вполне искренне согласился Бармин.
– Конечно, конечно. Не мне предупреждать тебя об осторожности. И все же, может, сумму назовешь?

–  Назову, - ответил Ольшевский.
– Но - через пять дней.

И тут Иван Афанасьевич, человек рисковый и решительный, пошел ва-банк.

–  Бумаги-то у тебя?
– спросил в очередной раз.
– Или ты просто блефуешь?

Ольшевского передернуло, но он нашел силы взять себя в руки.

–  Вот через пять дней и узнаешь. Всему свой срок, - ответил и молча вышел из кабинета.

А вечером того же дня Иван Афанасьевич Бармин мирно ужинал в кругу семьи и по обыкновению смотрел телевизор. Рядом была жена, две взрослые дочери со своими мужьями, трое внуков. В общем, все как всегда. И ничто внешне не выдавало волнения, тревожившего его темную душу.

–  В эфире новый телевизионный проект «Москва криминальная», - торжественно вещал телеведущий.
– Начнем с главного. Сегодня в восемнадцать часов в поселке Жуковка Московской области произошел взрыв. Как говорится, камня на камне не осталось от двухэтажной загородной дачи, которая, по нашим данным, принадлежала генерал-майору государственной безопасности Ольшевскому. В результате сработавшего взрывного устройства, равного в эквиваленте двадцати пяти килограммам тротила, Борислав Карлович Ольшевский погиб. Экспертно-криминалистической бригаде пришлось буквально по частям собирать тело погибшего. По мнению специалистов, наиболее вероятная версия - так называемый чеченский след. Ни для кого не секрет, что в последние годы генерал-майор Ольшевский курировал действия особо секретных специальных подразделений, основной задачей которых была ликвидация чеченских полевых командиров. Не исключено, что именно верхушкой чеченских боевиков и было принято решение ликвидировать неугодного генерала. Как ни печально признавать, но мы в очередной раз убеждаемся, что Москва становится главным объектом проведения террористических актов…

Доев отвратительные разварившиеся пельмени, приготовленные женой, Бармин вытер губы салфеткой и поднялся из-за стола.

–  Спасибо, дорогая, за чудесный ужин!
– Поблагодарил он супругу и даже поцеловал ее в волосатую верхнюю губу, чего не делал уже лет десять.
– Очень вкусно! Просто пальчики оближешь!

Прошел в свой домашний кабинет и, взяв телефонную трубку, набрал номер.

–  Слушаю, - бесстрастно ответили на другом конце провода.

–  Это - точно?
– спросил Бармин.

–  Точнее не бывает.

–  Спасибо.

–  Заходите еще.

–  Не хами!
– прикрикнул Бармин.

–  До свидания.

…Он еще долго слушал короткие гудки в телефонной трубке. Потом положил трубку на рычаг, подошел к окну и вслух произнес:

–  Пять дней, говоришь?

–  Дедуля!
– в кабинет неожиданно забежал любимый внук Никита - шустрый розовощекий мальчонка четырех с половиной лет.
– Дедуля, пойдем в парк, погуляем!

–  Милый мой!
– Иван Афанасьевич взял его на руки и звонко чмокнул в пухлую щечку.
– Дедушка будет работать. А ты иди с нянечкой погуляй.