Зять с изменчивым сердцем, который проводит все ночи вдали от своей жены.

Щедрый на посулы, но лживый человек, когда он, делая вид, что готов услужить вам, берется за какое-нибудь очень важное поручение.

Корабль с поднятыми парусами, когда бушует ветер. Старик лет семидесяти – восьмидесяти, который занедужил и уже много дней не чувствует облегчения.

Сутра Лотоса во время «Непрерывных чтений».

Празднества в честь богов, совершаемые перед дворцом. Отношения между братьями, сестрами и другими родственниками в недружной семье.

Извилистая дорога, ведущая к храму Курама. Последний день двенадцатой луны и первый день Нового года.

Обитель райского блаженства.

След от корабля.

Отношения между мужчиной и женщиной.

Колодец Хориканэ – «Трудно копать». Таманои – «Яшмовый колодец».

Хасирии – «Бегущая вода». Как замечательно, что колодец этот находится на «Заставе встреч».

Яманои – «Горный колодец». Хотела бы я знать, почему с давних пор его поминают в стихах. «Мелкий тот колодец», – говорят о мелком чувстве!

Про колодец Асука поют: «Вода свежа и холодна…» Чудесная похвала!

Колодец Тинуки – «Тысячекратно пробитый». Колодец Сёсё – «Младший военачальник», Сакураи – «Колодец вишневых цветов», Кисакимати – «Селенье императрицы».

Прежде всего, разумеется, равнина Сага.

Равнина Инами, Ката, Кома.

Тобухи-но – «Поле летающих огней». Равнины Симэдзи, Касуга.

Равнина Сакэ… Красивое имя, но не пойму, отчего ее так назвали.

Равнины Мияги, Авадзу, Оно, Мурасаки.

Куродо шестого ранга не может рассчитывать на блестящую карьеру. Выйдя в отставку с повышением в ранге, он обычно получает ничего не значащее звание: почетный правитель такой-то провинции или еще что-нибудь в этом роде.

Живет он в маленьком тесном домишке с дощатой кровлей. Иногда он возводит вокруг него узорную ограду из кипарисовых планок. Построит сарай для экипажа. Быки его привязаны к невысоким деревцам прямо перед домом, там их и кормят травой.

Двор у него чисто убран, а в доме тростниковые занавеси подхвачены шнурами из пурпурной кожи, скользящие двери обтянуты материей…

Вечером он отдает приказ:

– Заприте ворота покрепче!

Виды на будущее у него самые скромные, но сколько притязаний! Все напоказ, а это не вызывает сочувствия.

Зачем такому, как он, собственный дом? Жил бы у отца или тестя. Или поселился бы в доме дяди или старшего брата, пока владелец в отъезде. А если родных нет, то, может быть, кто-нибудь из близких друзей, отправляясь служить в провинцию, уступит за ненадобностью свое опустевшее жилище.

Предположим, и это не удалось. Но всегда можно устроиться на время в одной из многочисленных служебных построек, принадлежащих членам императорской семьи. А уж когда он дождется хорошего местечка, тогда можно не торопясь подыскать себе подходящий дом по своему вкусу.

Мне нравится, если дом, где женщина живет в одиночестве, имеет ветхий, заброшенный вид. Пусть обвалится ограда. Пусть водяные травы заглушат пруд, сад зарастет полынью, а сквозь песок на дорожках пробьются зеленые стебли…

Сколько в этом печали и сколько красоты!

Мне претит дом, где одинокая женщина с видом опытной хозяйки хлопочет о том, чтобы все починить и подправить, где ограда крепка и ворота на запоре.

Вернувшись на время к себе домой, придворная дама чувствует себя хорошо и свободно только тогда, когда живы ее родители – и отец и мать. Пускай к ней зачастят гости, пусть в доме слышится говор многих голосов, а на дворе громко ржут кони, пусть не смолкает шумная суматоха, все равно родители не скажут ей ни слова упрека.

Но если их уже нет на свете, картина другая. Предположим, к ней является гость тайно или открыто.