— Как? Зачем? — не поняла Ева.

— Затем, что он будет одевать тебя в моём бутике, а я за это буду отпускать тебя с работы в любое время, — внесла ясность та.

— Правда? — распахнула глаза девушка.

— Правда. — Дина Игоревна снова криво усмехнулась.

— И я могу брать всё, что захочу?

— Всё, что захочешь.

— И сейчас могу взять?

— И сейчас можешь взять.

— Здорово! — взвизгнула Ева и едва удержалась, чтобы не захлопать в ладоши. — Я пойду, да?

— Иди, у тебя есть полчаса. А потом за тобой придёт машина.

— Спасибо! — Блондинка сломя голову бросилась в подсобное помещение.

Там покачивались на плечиках шикарные платья и костюмы, стояли ряды модельной обуви, женские сумочки манили логотипами ведущих брендов.

— Бери побольше! — крикнула ей вдогонку Дина Игоревна. — И подороже!

Усевшись на своё рабочее место, хозяйка бутика побарабанила пальцами по столу.

— Везёт же проституткам! — пробурчала она себе под нос.

Захлопнув за собой дверь, Славка прошёл в кабинет начальника.

— Бери «мерина» и езжай забери мою девочку с работы, — распорядился Штырь. — Хватит ей в бутике ножки топтать, пусть лучше их пораздвигает. Правильно?

Вопрос был обращён скорее к самому себе, чем к водителю, и парень благоразумно на него не отреагировал. Васильич открыл стоящий тут же, в кабинете, сейф и выудил оттуда внушительную пачку стодолларовых купюр. Пару минут что-то прикидывал, отсчитывал деньги и, наконец, протянул их Воробьёву. Тот поднял на шефа вопросительный взгляд.

— Она там тряпок каких-то себе накупит — на, расплатишься, — пояснил тот. — Здесь тысяча «зелёных». Если надо будет больше, скажи — в следующий раз отдадим. Как к заводу подъедете, позвони — я выйду. Всё понял?

Славка кивнул.

— Давай, вперёд!

Парень, замявшись, не двигался с места. Васильич, не обращая больше на него внимания, водрузил на нос очки и принялся просматривать какую-то бумагу.

— Степан Васильич! — кашлянув, позвал водитель. Тот глянул на подчинённого.

— Ты ещё здесь?

— Степан Васильич!

— Ну, что ты хочешь? — Штырь отложил бумагу.

— Я… сегодня… с братом договорился встретиться. В семь часов вечера. Ну, после работы… А тут вы говорите, за Евой надо ехать… — промямлил Славка.

— У тебя ненормированный рабочий день, — нахмурился начальник. — Если ты забыл, то я тебе напомню!

— Да понимаете, я, как привёз его тогда, в пятницу, с вокзала, так больше и не видел. Уже почти неделя прошла, а всё никак не получается с ним встретиться. То у меня времени нет, то он где-то ходит. Он всего-то на две недели приехал. Так ведь время пройдёт, и не заметишь. А мы ведь десять лет не виделись! А я даже не могу зайти, поговорить… — Парень явно был расстроен.

Васильич шумно вздохнул.

— Подожди, — припомнил он. — Ты же вроде позавчера к нему ходил, когда мы с Евой в гостевом доме были.

— Да не застал я его! Записку только написал, что сегодня в семь вечера приду. — Воробьёв смотрел на шефа умоляющими глазами.

Штырь снова вздохнул.

— Давай так, — произнёс он. — Ты едешь за Евой, отвозишь нас поужинать, а потом едешь к своему брату. Сколько сейчас времени? — Васильич бросил взгляд на часы. — Так, полшестого. Если поторопишься, как раз к семи часам успеешь.

— Ага, хорошо. — Глаза Славки засветились благодарностью.

— Хорошо, да ничего хорошего, — продолжал бормотать начальник. — К восьми мне надо, чтобы ты уже стоял возле «Прибоя». Больше часа мы там всё равно не просидим. Отвезёшь нас ещё куда-нибудь.

— Куда? — поник водитель.

— Куда-нибудь — не знаю. Смотря какое у меня настроение будет.

— Степан Васильич, я не успею, — вздохнул Воробьёв. — Я за час только туда-сюда обернусь, и то, если гнать буду на всех скоростях. А поговорить не успею… Какой толк тогда вообще ехать?

— Ох, — закряхтел Штырь, заёрзав в кресле. — Опять не то! Ладно. Отвозишь нас в «Прибой», потом едешь к своему брату, забираешь его, и вместе приезжаете к нам.

— Куда — к вам? — удивился Славка.

— В ресторан, куда ж ещё! Посидим вчетвером — почему нет? За мой счёт, естественно, не переживай. И ты с братом пообщаешься, и я с ним познакомлюсь. Он же у тебя из Москвы?

Парень кивнул.

— Ну вот. Развлечёмся — поглядим на столичного пижона. Устроим ему шикарный приём! Пусть потом в своей Москве до пенсии вспоминает, как его в провинции принимали. А? Нравится тебе такой расклад?