Шрифт:
— Что, уже нажаловалась? — спросил Дорошин неприязненно.
— Кто? — Майор прошел в комнату, окинул ее быстрым цепким взглядом.
— Да Поля — жена моя бывшая... Вы проходите, садитесь, сейчас все объясню. Понимаете, ляпнула дочке сдуру, а может, и со зла, что отец твой, я то есть, погиб смертью храбрых. Ну, а я жив, как видите. Потом вроде спохватилась—ан поздно! Но все же обещала в письме постепенно подготовить Танюшку, что отец ее жив. Я и в телеграмме написал: «Подготовь все, как обещала». Приезжаю — дочки нет, обещания Поля не выполнила. Ну, я сгоряча пригрозил, что украду Таню и увезу к себе...
— И вы в самом деле хотели это осуществить?
— Хотел, конечно. Но ведь несбыточная мечта. Дочка-то совершеннолетняя, как ее увезешь без согласия. Так хоть бы поглядеть на нее. Вот жду, когда вернется.
— У вас есть вторая семья?
Дорошин налил воды из графина, выпил залпом.
— В том и дело, что нет. Были, конечно, женщины, не без этого. И получше и похуже Полины, а душой так ни к кому и не прикипел. Договорились с Полей, что вернусь к ней. Из-за дочки, в основном. Конечно, семнадцать лет — срок немалый, видно и у нее тут были романы. Но мне ли упрекать, когда сам кругом виноват. Правда, странным мне кое-что показалось, когда был у нее...
— Когда точно? День, время?
— Третьего, в пятницу. С «Буревестника» и прямо к ней. Как раз она с работы пришла... Встретились будто чужие, даже и не поцеловались путем. Ну, ясно — столько лет не видались, все надо заново...
— Так что вам показалось странным, Алексей Михайлович? — Лихарев тактично возвращал Дорошина к интересующим его событиям.
— Да все, если честно. И дом этот огромный, и вся меблировка какая-то барская. Спрашиваю, откуда, — молчит, только улыбается загадочно и, вроде бы, напуганно. Еще заметил — на телефон часто оглядывалась. Даже ночевать не оставила — вот живу в гостинице. Будто ждала звонка от кого-то, а я, значит, мешал. Я говорю: «Поля, отпуск мой кончится — поеду, рассчитаюсь и вернусь сюда». «Нет, Алексей, лучше я к тебе приеду. Все брошу и приеду. И Таню привезу». Ну, поговорили мы, поспорили, но так ни к чему и не пришли. Жду, когда Таня вернется. Потом звонил Поле несколько раз — никто не отзывается. Уехала, что ли?
— А вы знаете, Алексей Михайлович, — Лихарев внимательно следил за реакцией Дорошина, — что через день после вашего приезда Полину Гавриловну нашли в парке с проломленной головой?
Дорошин побледнел.
— Она жива?
— Увы!..
Опустив голову, Алексей Михайлович бесцельно тискал в пальцах ключ от номера.
— Вот так. Все рухнуло, все мои планы...
Вдруг оставил в покое ключ, уставился на Лихарева.
— Вы что — меня подозреваете? Меня?!.
— Где вы были пятого октября с двадцати трех до двадцати четырех часов?
— Как где? В номере, спал беспробудно... У вас время с нашим не сходится, меня уже с девяти в сон кидает.
— Кто это может подтвердить?
— Не знаю. Мне пока никого не подселяли, я один в номере. Спросите у дежурной.
Однако дежурная, которой Лихарев тут же позвонил, не смогла припомнить точно, был Дорошин в номере тем вечером или не был.
30
Совещание у Ширяева началось, как и намечалось, в пятнадцать часов. Докладывал майор Лихарев.
— ...Таким образом, товарищ подполковник, дополнительная проверка личности Дорошина вынуждает нас отбросить и вторую версию. Убить мать своей дочери Дорошин не мог — не та натура.
— Эмоции, майор, опять эмоции, — недовольно поморщился Ширяев. — Вы факты давайте, факты!
— Есть и факты, Владислав Андреевич. Уборщица гостиницы «Клязьма» Аникина Пелагея Кузьминична вспомнила, что в воскресенье, пятого октября, она относила Дорошину выстиранную по его просьбе рубашку. Было это в двадцать два часа, и он действительно уже спал.
— Значит, снова алиби?
— Стопроцентное, товарищ подполковник. Думается, убийцу надо искать среди криминального элемента. У Майи Борисовны есть на этот, счет вполне стройная версия.
Ширяев повернулся к следователю.
— Майя Борисовна, вам слово. Соколова открыла папку.
— Майор скромничает, в разработке версии он тоже принимал участие, притом самое деятельное. Так вот. Мы проверили личность потерпевшей Дорошинои со всех сторон. Валютными махинациями она не занималась, наследства не получала, по лотерее не выигрывала. Откуда же такие деньги?.. Допрос близкой подруги Дорошиной — Ирины Пуховой позволяет выдвинуть следующую версию: деньги — не ее. Владелец денег — предположительно делец теневой экономики — сумел скрыть похищенное от следственных органов. Можно допустить, что, в предвидении неизбежного заключения, еще до суда он передал деньги на хранение своей доброй знакомой — а возможно, и сожительнице — Полине Гавриловне Дорошинои. К сожалению, его связь с Дорошинои не была в свое время выявлена и деньги остались у нее.
— Это уже камешек прокуратуры в наш, милицейский огород. Упрек принят. Бывает. Продолжайте, Майя Борисовна.
— По словам дочери потерпевшей, Татьяны, месяца три назад Дорошина получила письмо с каким-то странным шифром вместо обратного адреса.
— Видимо, из места заключения? — предположил Ширяев.
— Скорей всего, потому что письмо она сожгла. И это еще одно подтверждение нашей с Лихаревым версии. Вероятно, вернувшись на свободу, делец потребовал свои деньги обратно...