– Василиск?
– Некоторые доводы Эрика звучали весьма логично, но в такое Минерве МакГонагл поверить было сложно.

– По-моему это очевидно, профессор. Вы же знаете легенду про Тайную Комнату. На гербе Слизерина змея, но обычная змея давным-давно умерла бы от старости. Я видел огромную голову и шею, вытянувшуюся из-за поворота коридора, хорошо что только сбоку. Кошка мистера Филча упала, окаменев. Вопрос: какая большая-большая змея живет долго и превращает в камень взглядом? Ответ: василиск.

– А еще...
– Эрик смотрел уже на Дамблдора.
– Сэр, скажите, в Хогвартсе случайно нет Омута Памяти? Если бы он был, и мне показали бы, как я мог сбросить туда свое воспоминание о произошедшем, все было бы намного проще. И избавило бы нас...
– тут Эрик посмотрел в сторону Филча.
– от такого количества немотивированного бреда. Да еще и позволило бы разглядеть произошедшее получше.

– Спасибо, Эрик, ты можешь идти.

Директор вытянул тонкий жгутик воспоминания из чаши, поместил в маленький пузырек и глубоко задумался.

– Профессор, мне кажется, вам стоит поговорить о произошедшем с Гарри. Может быть, он сможет что-то добавить. Ведь он прибежал на место происшествия первым, а еще хотел что-то сказать, но мне показалось, что делать этого посреди коридора не следовало.

Дамблдор, погруженный в раздумья, кивнул. И тогда Эрик вышел из кабинета директора, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Вот умеешь же ты находить себе приключения!

– Ага, прям сплю и вижу, как бы устроить себе развлечение на ближайший Хэллоуин. Такими темпами через годик-другой я за драконов возьмусь...

– Как ты вообще в это умудрился вляпаться?
– Гермиона сердилась. Мало того, что Эрик не пошел с ними на юбилей Ника, и им пришлось без него париться на этом весьма непривлекательном мероприятии, так он еще и умудрился влезть во что-то смертельно опасное и заманчиво интересное. Без нее! То есть без них, конечно же, совершенно один. Мысль о том, что мальчишка мог погибнуть, тоже приходила девочке в голову, но была оттуда безжалостно изгнана для сохранения душевного равновесия - все ведь уже закончилось хорошо, верно?..

– Как-как... Да элементарно. Иду я по делам, никого не трогаю... Про дела не расскажу, проще показать будет, когда выгорит, и не смотри на меня так, не поможет... Так вот, иду я, иду... И вижу, пол водой залит, весь. Ну, думаю, либо трубы прорвало где-то, либо Фред с Джорджем туалет взорвали. Пошел глянуть что происходит, а тут - кошка Филча у меня на глазах скопытилась. Ну и понеслось...

Рон слушал рассказ очень внимательно. Надо же - василиск! А еще, наверное, в Тайной Комнате спрятано что-нибудь ценное. Недаром же она - Тайная. А Гарри беспокоило то, что он слышал нападавшего зверя... Ну, по крайней мере похоже было, что слышал. Эрик сказал, что Дамблдор может потом позвать Гарри и расспросить, и Поттер не собирался ничего скрывать от директора. А вот остальным совсем не обязательно было узнавать, что он понимает змеиный язык, тут Эрик и Гермиона были едины во мнении, и Гарри был с ними совершенно согласен.

Через несколько часов патруль старост, осматривавших школу, обнаружил слизеринца-пятикурсника Генри Хэмптона в одном из пустующих классов на четвертом этаже Восточной башни. Ученик лежал без сознания в дальнем углу помещения, его лицо было расцарапано, пальцы измазаны в красной краске, а на одежде осталось несколько осколков стекла. Когда Генри пришел в себя на следующее утро, оказалось, что он совершенно не помнит, что с ним происходило за последний год - все воспоминания были очень качественно стерты.

Середина ноября. Гостиная Гриффиндора. 21:45

– Вся "История Хогвартса" выдана, - пробурчала Гермиона, плюхаясь на диван рядом с Роном и Гарри, и добавила: - "Запишитесь и ждите две недели"! Угораздило же меня оставить её дома!

– Зачем тебе "История Хогвартса"?
– полюбопытствовал Гарри.

– Затем же, зачем и всем. Прочитать легенду о Тайной комнате. В "Истории" эта легенда есть, а в других книгах нет. Я её совершенно не помню...

– Может Эрик знает?
– Гарри кивнул в сторону мальчика, который сидел в своем любимом кресле и отчаянно сражался со свитком домашнего задания. Упорная бумаженция все время пыталась свернуться в трубку и жутко мешала писать.

– Гермиона, а Гермиона, - Рон в отчаянии глянул на часы, - дай мне почитать твоё сочинение.

– И не проси!- машинально ответила девочка, думая о чем-то своем.
– Что ты делал все десять дней?

– Мне осталось всего три дюйма! Что тебе, жалко, что ли?