— Умный нашелся, — недовольно пробурчала жена. — Твоя б воля, так ты б его, пожалуй, до вечера тут пытал. Садист. Свою бабу заведи, потом убивай. А теперь все. Дело сделали. Сейчас оклемается — домой пойдем.

Женщина поправила растрепанную прическу и повернулась к бармену:

— Дай водички, а то что-то в горле пересохло.

Бармен налил в стакан воды и протянул женщине. Та стала жадно пить, поглядывая одним глазом на мертвого мужа. Выдув воду, поблагодарила бармена и вернулась к распластанному на полу телу:

— Ну, что там? Не оклемался еще?

Она присела на корточки и легонько похлопала мужа по щекам.

— Эй, ку-ку.

Реакции не последовало, и она, кажется, струхнула.

— А может, и вправду не притворялся, а? Может, убила?

— Да я тебя умоляю, — отмахнулась одна из подруг. — Помнишь, Сашку моего с работы поперли. Так он забрался на подоконник и давай вопить — сейчас с собой покончу! Ну, мы ж на двенадцатом этаже. А я это хныканье из серии «пожалейте меня» терпеть не могу. Я ему говорю: Окно закрой, дует. А он такой: «А вдруг я тебе врал? Вдруг я значок спрятал? И у меня только одна жизнь осталась, а? Что будешь делать?» Я ему опять: «Закрой окно, холодно». А он опять за свое. Я не выдержала, подошла, вытолкнула его и окно закрыла. Явился минут через десять. Весь виноватый такой: мол, извини, был неправ. Это ж мужики — им лишь бы нам мозги прополоскать.

Тут она заметила, что лежащий мужчина шевельнул пальцами рук.

— Ну! Что я говорила?

— Уф, — радостно выдохнула Катерина. — А то я даже испугалась…

Борис тоже обрадовался — тем более что видел подобное первый раз в жизни.

Один Рыжий, кажется, был недоволен. По его мнению, жизнь была отнята явно неинтересно и поспешно. Но едва убитый стал приходить в себя, как дверь распахнулась и в бар влетел человек в дорогом костюме. За ним, налезая друг на друга, ввалились два запыхавшихся жандарма.

— Сюда! — кричал мужчина, призывая жандармов поторопиться. — Я как депутат городской думы… А! Мать твою! Не успели.

Он посмотрел на Катерину, и лицо его перекосила злоба.

— Ну что? Радуешься? Отобрала законную жизнь?!

— Не твою же, — огрызнулась та.

Жандармы, поняв, что все равно опоздали, сняли фуражки и стали приглаживать слипшиеся от пота волосы. Убитый вдруг закашлялся и приподнял голову.

Катерина тут же принялась поднимать его.

— Давай, Виталенька, вставай уже.

— Стоять! — закричал депутат городской думы так грозно, что Катерина с испуга выронила тело супруга, и тот упал, стукнувшись головой об пол.

— Ой, — вскрикнул он, морщась от боли.

Депутат достал из кармана мел и, оттолкнув женщин, стал обводить им тело Виталика.

— Ничего, — приговаривал он, ползая на четвереньках вокруг бывшего двоежизнца. — Наша партия этого так не оставит! Мы этот беспредел остановим! Я как депутат городской думы самым решительным образом… я поставлю… вопрос… о подобном… ребром…

Фраза вышла какой-то корявой и незаконченной, но исправлять ее он не стал.

Рыжий, воспользовавшись паузой, вдруг как-то скукожился и стал отступать назад к своему столику, но его ухватил за руку один из жандармов.

— А-а-а, — протянул страж порядка с довольной улыбкой. — И ты, Смирнов, тут как тут.

Рыжий совсем смутился и даже, кажется, слегка побледнел.

— А я что? Я н-н-ичего.

Но жандарма ответ не устроил.

— Глянь, Сань, — сказал он коллеге. — Узнаешь? Как не приду на место преступления, так Смирнов обязательно где-нибудь поблизости. Совпадение, скажешь? У метро позавчера продавца арбузами зарезали. А Смирнов рядом. Две недели назад в переходе мужику голову битой разбили. Опять Смирнов недалеко от места преступления ошивается. Здесь бабы счеты сводят. И снова он. Ну что молчишь? — повернулся он к Смирнову. — Опять советы давал как опытный специалист. Что ж ты все не угомонишься, а?

— Чуть что, так С-смирнов, — обиделся рыжий. — Да я вообще н-н-и при чем. С приятелями сидели.

Он кивнул в сторону своего столика.

— А тут б-бабы ворвались, я даже и п-подойти-то не у-успел — они уже у-управились.

Депутат тем временем, пытаясь завершить свой меловой абрис, легонько толкнул лежащего:

— Давай, друг, вставай уже, мешаешь рисовать.

Виталик с трудом и не без помощи жены стал подниматься на ноги. Вид у него был довольно ошалелый. Чувствовалось, что путешествие на тот свет и обратно произвело на него неизгладимое впечатление.

— А где я? — повторял он, потирая то ушибленный затылок, то шею, хотя там давно не было следов веревки.

— Все нормально, Виталя, — утешала жена. — Сейчас домой пойдем. Я ужин приготовлю.

Она заботливо подставила плечо, на которое Виталя с удовольствием оперся.

— Ну что столпились? — рявкнула она безадресно. — Представление закончилось. Дайте человеку пройти.

Она вывела ковыляющего мужа из бара, за ней гуськом вышли подруги.

Бармен затушил докуренную сигарету и философски заметил: