– Мне жаль, - прошептал я.
– Мне очень жаль. Я долго искал… Но не мог связаться с тобой. И потом я… Я остановился. Я знаю, что не должен был. Ты бы не… Боже, Сидни, мне так жаль. Если бы я старался усерднее и быстрее…

– Нет-нет, - сказала она мягко, проведя рукой по моим волосам.
– Ты не смог бы связаться со мной раньше. Они регулируют наш сон с помощью какого-то газа. Я была под действием наркотиков, поэтому было невозможно связаться со мной, - она задрожала.
– Я так боялась, что никогда не доберусь до тебя… Я так боюсь, что никогда не найду выход…

– Тсс… Сейчас ты нашла меня. Всё будет хорошо. Где ты?

Произошла заметная трансформация. Она выглядела так, словно хотела лишь обнимать меня и выплакать весь страх и отчаяние последних месяцев. Я знал, потому что сам чувствовал тоже самое.

Но независимо от её собственных стремлений, несмотря ни на что, она пережила, чёрт возьми, она оставалась самой сильной и самой удивительной женщиной, которую я знал. На моих глазах она оттолкнула эти страхи и неуверенность в сторону, не обращая внимания на свою часть, которая хотела комфорта в моих руках.

Она стала такой Сидни Сейдж, какой я встретил её впервые: эффективной, сильной, компетентной. Готовая сделать жёсткий выбор для того, чтобы достичь того, что ей нужно.

– Правильно, - сказала она, сделав паузу, чтобы вытереть слёзы.
– Возможно мы не сможем долго поговорить. Я не знаю, как долго я сплю. И… Я не знаю, где я нахожусь. Я не видела окон так, как была под охраной. Нас держат под землёй.

– Кого нас?
– спросил я.

– Есть двенадцать других… Э-э… Тринадцать. К нам только поступил новый человек. Все бывшие алхимики, попавшие в беду. Они были перепрограммированы в разной степени. Некоторые просто притворяются, я уверена в этом, но это трудно отличить. Мы попадаем в большую беду, если в чём-то оступаемся.

– Какая беда?
– спросил я. Хотя сам всматривался в её черты с момента её появления.

Только сейчас я сделал паузу, чтобы хорошенько рассмотреть её. Она была в каком-то ужасном хаки наряде, и её золотые волосы выглядели длиннее, чем раньше. Лицо и тело выглядели тоще, но я не был уверен, насколько точно это было.

Если пользователь духа специально не изменял внешность другого человека, то человек появлялся во сне в смешанном состоянии, часть была как человек выглядел на самом деле и как он сам воспринимал себя. Часто эти данные не совпадали. Я сделал мысленную заметку, спросить её о физическом состоянии.

– Это не имеет значения, - резко сказала она.
– Я в порядке. Я уверена, что есть и другие, как я, только они боятся действовать. Других полностью перепрограммировали. Они как Кит. Они, - её глаза заблестели.
– Кит. Вот оно.

– Кит?
– тупо повторил я. Мои мысли до сих пор были зациклены на её нежелании говорить о “большой беде”, и я не понимал, как её бывший коллега мудак вписывается в это дело.

– Он был здесь. Ещё до меня. На этом же объекте, - от волнения она схватила меня за рукав.

– У них есть стена, на которой люди пишут свои признания. Он написал там одно извинение к моей сестре Карли. Дело в том, что он был здесь, и мы знаем, что его выпустили. Может он знает, где находится этот объект. Он ведь должен был выйти наружу, когда вышел, не так ли?

– Ты говоришь, что он действительно был там, верно?
– спросил я.
– Сможет ли он вообще поговорить с нами?

Её лицо потемнело:

– Да… он был здесь и вышел за пнеделы разумного по меркам алхимиков. И вот, что происходит после повторного нанесения татуировки. Но в большинстве случаев худшее проходит с течением времени. Даже если человек до сих пор находится под ее влиянием, он всё равно в конечном счёте должен потерять эту часть омертвения мозга. Возможно, он сможет ответить на некоторые вопросы, если ты найдёшь его.

– Найти его - проще сказать, чем сделать, - пробормотал я, думая об уже установленных трудностях с отцом Сидни и Зоей.
– Алхимики не очень распространяются о назначениях своих агентов.

– Маркус может помочь, - решительно сказала она.
– И не смотри так. Он может. У него есть ресурсы. Я знаю, что вы ребята можете отложить свои разногласия и работать вместе.

Я поморщился от его имени, и она неправильно это поняла. Маркус и я активно контактировали с момента её исчезновения. В основном мне вспомнилось, что Маркус был ещё одним человеком с которым я не хорошо попрощался. Но это не её проблема.

– Мы сделаем это, - заверил я её.
– К тому же у него есть список…

Она начала угасать перед моими глазами, реальность звала её обратно.

– Пора просыпаться, - с грустью сказала она.

Я схватил её, но она исчезала. Паника охватила меня. Я ещё о многом хотел спросить её, но у нас было всего несколько секунд.

– Я поговорю с Маркусом, и я снова найду тебя. Это ваше обычное время для сна?

– Да. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Я не знаю, услышала ли она меня потому, что я вдруг оказался один в саду, с фонтаном позади меня и сияющим солнцем Малибу.