Триго взял Мишеля на руки и, не опуская на землю Куцую Радость, чтобы не терять время даром, вошел в воду. Он двигался вперед, пока вода не поднялась ему по грудь; затем он поднял молодого человека над головой, готовый передать Мишеля Куцей Радости, если станет глубже. Однако вода так и осталась гиганту по грудь; он пересек пруд и добрался до маленького островка размером в двенадцать квадратных футов, похожему на большое утиное гнездо над тихой водной гладью.

Весь островок зарос камышом.

Триго опустил Мишеля в камыши, вернулся за Бертой, точно так же перенес ее над водой и, словно перышко, положил рядом с молодым бароном де ла Ложери.

— Спрячьтесь в середине острова, — крикнул им с берега Жан Уллье.

И, обращаясь к молодым людям, он добавил:

— Поправьте камыши, примятые по дороге, и я вам обещаю, что никто вас здесь не найдет.

— Хорошо! — ответила Берта. — А теперь, друзья, не волнуйтесь больше за нас!

И вот для трех шуанов наступило время осуществить задуманное на берегу пруда: огонь приближался с невероятной быстротой; языки пламени, похожие на птиц с пурпурным и золотым оперением, взмывали над цветущими верхушками утесника и, прежде чем поглотить растения целиком, казалось, только собирались прикоснуться к их стебелькам.

Вокруг беглецов все плотнее сгущалась удушливая дымовая завеса и все громче слышался треск огня, похожий на отдаленный гул океана.

Однако Жан Уллье и Триго убегали быстрее огня и вскоре миновали опасную зону.

Свернув влево, они вышли к тому месту небольшой долины, куда почти не доставали плотные клубы дыма, которые, на их счастье, мешали солдатам определить, сколько их было и в какую сторону они убегали, и не дали разглядеть маневр, позволивший Мишелю и Берте пребывать теперь в безопасности.

— Теперь, Триго, ползем! — воскликнул Жан Уллье. — Главное, чтобы солдаты нас не заметили прежде, чем мы узнаем их намерения и направление движения.

Гигант так низко согнулся, словно решил продвигаться на четвереньках, и, надо сказать, весьма вовремя, ибо, не сделай он этого, получил бы в грудь пулю, просвистевшую у него над головой.

— Черт возьми! — воскликнул Куцая Радость. — Твой совет, Жан Уллье, хотя и прост, но не лишен здравого смысла.

— Они разгадали нашу уловку, — произнес Жан Уллье, — и решили нас окружить, зайдя, как мне кажется, с этой стороны.

И в самом деле, они увидели растянутую почти на полульё и идущую от дольмена цепочку солдат. В ожидании появления вандейцев они расположились как загонщики на расстоянии ста шагов друг от друга.

— Ну, что, прорвемся? — спросил Куцая Радость.

— Попробуем, — ответил Жан Уллье, — однако подожди, пока я не проделаю брешь в их рядах.

И, прижав приклад ружья к плечу, он, не вставая, выстрелил по солдату, перезаряжавшему свое ружье.

Пуля попала солдату в грудь — он повернулся на месте и упал лицом вниз.

— Один! — воскликнул Уллье.

Затем, прицелившись в шедшего следом за ним солдата, он нажал на спусковой крючок с таким невозмутимым видом, как будто охотился на куропаток.

Второй солдат упал вслед за первым.

— Уже два! — воскликнул Куцая Радость. — Браво, приятель Уллье, браво!

— Вперед! Вперед! — крикнул вандеец, с гибкостью пантеры выпрямившись во весь рост. — Вперед! Рассредоточимся, чтобы не служить крупной мишенью пулям, которые сейчас начнут дождем падать вокруг нас.

Вандеец как будто все заранее предвидел: не успели трое беглецов сделать и десяти шагов, как раздалось шесть или восемь ружейных выстрелов и одна из пуль отколола щепку от дубины, что была в руке у Триго.

К счастью для беглецов, солдаты бросились сначала к своим товарищам, сраженным пулями на их глазах, и, запыхавшись от бега, не смогли метко прицелиться; тем не менее, они закрыли проход, через который беглецы намеревались ускользнуть от погони, и теперь у Жана Уллье и его товарищей оставалось совсем мало шансов на то, чтобы прорваться, не вступая в рукопашную схватку с врагом.

В самом деле, в то мгновение, когда бежавший слева Жан Уллье уже собирался перепрыгнуть через овражек, он вдруг увидел на противоположной стороне кивер, а затем и самого солдата, ожидавшего его со штыком наперевес.

Не успев перезарядить на ходу ружье, Жан Уллье подумал, что если противник угрожал ему штыком, то, по всей видимости, был в таком же положении, как и он. Вандеец на всякий случай выхватил нож и зажал его в зубах.

Не добежав двух шагов до канавы, он резко остановился и, вскинув ружье, прицелился в солдата, до которого оставалось не больше шести футов.