— А почему не должно быть? Он же просто красавчик.

— Приятная внешность — это еще не все, что нужно в жизни.

— Ты права, но что в нем не нравится тебе? — спросила Нелва.

— И ты еще спрашиваешь после того, как выслушала эти его рассказы? Он явно не способен находиться рядом с кем-либо достаточно долго, чтобы завязать серьезные отношения. Но даже если бы это случилось, ты бы хотела влюбиться в человека, который наверняка свернет себе шею, проделывая очередной трюк на авто- или каких-нибудь других гонках?

— Виктория, дорогая моя… — Нелва усадила дочь рядом с собой на диван. — Я вышла замуж за приятного простого парня — фермера из Небраски, и посмотри, какая беда с ним случилась. Ты не сможешь предвидеть все, жить в постоянном страхе. Даже зная, что твой отец покинет меня в расцвете лет, я бы все равно стала его женой. Я дорожу теми годами, которые мы прожили вместе.

Виктория улыбнулась, как она улыбалась каждый раз, вспоминая о той глубокой любви, которая связывала ее родителей. Но это дало ей повод возразить:

— Мы с Роуном вовсе не влюблены, как вы с папой. Я даже сомневаюсь, что мы вообще нравимся друг другу.

— Поскольку вы знаете друг друга всего четыре дня, то я уверена, что вы не влюблены, — согласилась Нелва. — Но вы можете хотя бы попробовать понравиться друг другу. Ты всю жизнь разбираешь любого мало-мальски достойного парня по косточкам, пока не отыщешь предлог, чтобы поскорее с ним расстаться. Ты была такой придирчивой всегда — с самых пеленок.

Виктория вздохнула. Они уже не раз говорили на эту тему. Обсуждать было нечего.

— Мама, поверь мне. Мы с Роуном очень разные, как ночь и день. Мы постоянно ссоримся, у нас нет ничего общего…

— Похоже, вы такие же, как мы с твоим отцом, — сказала Нелва. — Всю свою осторожность и здравый ум ты, между прочим, унаследовала от него. Я всегда была взбалмошной и непредсказуемой женщиной. Люди считали, что наш брак будет неудачным.

— Мама…

— Хорошо, хорошо. Ты все еще хочешь сыграть в карты?

— Может, лучше посмотрим какое-нибудь старое кино?

Нелва, поискав, достала видеокассету с эксцентричной комедией тридцатых годов с Кэтрин Хепберн и Кэри Грантом, и Виктория в течение двух часов бездумно развлекалась. Но когда мать отправилась спать, мысли Виктории снова побежали к Роуну, как это часто — пожалуй, слишком часто — случалось в последнее время. Интересно, чем он сейчас занимается? В самом деле читает или ему просто захотелось побыть одному?

Переодевшись в длинную ночную рубашку, которую она нашла в шкафу в своей бывшей спальне, Виктория села по-турецки на кровать и стала просматривать метеосводки на своем компьютере. Но прогнозы не предвещали ничего утешительного, и девушка несколько раз поймала себя на том, что вглядывается в окно, из которого был виден гостевой коттедж. Когда в маленьком домике погас свет, она представила себе, как Роун ложится в постель, которую они приготовили вместе, как его смуглое тело выделяется на фоне белых простыней… Но едва этот образ родился в ее сознании, как она испытала сильнейшее потрясение, осознав, что желает близости с ним. Как же так получилось, что ее злость улетучилась?

Закрыв компьютер, она снова посмотрела в окно. На этот раз Виктория заметила неяркую оранжевую точку. «Он сидит на крыльце и курит», — догадалась она. Один. В темноте.

Несмотря на присущее ей благоразумие и осторожность, не в характере Виктории было равнодушно смотреть на страдающего человека. А в том, что Роуну было плохо, она ничуть не сомневалась. Сначала она подумала, что он все еще не может успокоиться после той взбучки, которую получил от нее, но потом пришла к выводу, что вряд ли он до сих пор переживает из-за такой ерунды.

Больше оставаться в доме она не могла, поэтому закуталась в старый велюровый халат — скорее для того, чтобы уберечь себя от вечерней прохлады, чем из скромности, — но не найдя в комнате туфель, выскользнула во двор в одних носках и пошла в темноте по дорожке к коттеджу.

Ей не удалось подойти незаметно. Роун увидел ее, как только она появилась на дорожке, но не тронулся с места.

Когда она подошла, он спросил ровным, лишенным всяких эмоций голосом:

— Что ты здесь делаешь?

— Решила навестить тебя. Подвинься.

Он повиновался, освободив ей место рядом с собой на верхней ступеньке крыльца. Садясь, она заметила, как сверкнула, взлетев дугой, сигарета, выброшенная через перила. Она хотела было напомнить ему о пожарной безопасности, но вовремя осеклась. Земля была сырой, и сигарета наверняка сразу погасла, как только упала. Кроме того, ее больше заботило то, что Роун был без рубашки.

— Ты не замерз? — спросила она. Ночью в этих местах бывало прохладно, и температура, наверное, опустилась ниже пятидесяти градусов [5] .